понеслась в сторону своего дуэльного зала.

— Значит, преподы решили третью группу немного подтянуть, — отметил я. — Вообще-то, им это нужно, на турнире они меня как-то совсем не впечатлили. Про вторую группу вообще молчу.

— Они, конечно, коровы, — хмыкнула Ленка, — но ты лучше подумай о том, не собрались ли преподы заодно и нас подтянуть. Пойдём-ка в зал, что-то я тоже не хочу последней приходить.

* * *

Мы всё-таки пришли последними.

— Ну вот и Арди явились, наконец, — язвительно объявил Генрих. — Спасибо вам за ваш визит.

— До начала занятий ещё семь минут, наставник, — невозмутимо заметил я.

— Предлагаешь подождать эти семь минут?

— Всего лишь предлагаю не намекать на наше опоздание.

Генрих покрутил головой, но продолжать не стал. Впрочем, в эмоциях у него был полный штиль — придраться он решил исключительно для поддержания студентов в тонусе.

— Ладно, раз все собрались, то и приступим, — объявил он. — Раньше начнём — больше успеем. Вы стали старшекурсниками — вот и молодцы, речь я произносить не буду, пусть этим ректор занимается. Скажу только одно: учебная программа сейчас сильно меняется, и конструкты мы с вами будем отрабатывать по-настоящему летальные. Советую отнестись к этому очень серьёзно — целительница может многое, но далеко не всё. Ну, не маленькие, сами должны соображать.

— Если позволите вопрос, наставник, — подал голос я. — Вы имеете в виду просто изменения по сравнению с третьим курсом или какую-то реформу программы обучения?

— Начинается большая реформа, — подтвердил Менски. — Князь выразил недоумение недостаточной подготовкой Владеющих, Круг Силы подготовил обновлённые требования, и Академиум начал разработку новых учебных программ. Всё пока ещё в процессе, но уже ясно, что боевая практика будет увеличена, а некоторые теоретические предметы переведут в разряд факультативных.

Вот и результат разборки с Греками — всё, что наворотила Киса вместе с обществом Симона Кананита, начинает понемногу отменяться. Думаю, дело не ограничивается одним Академиумом — наверняка сейчас начинают меняться и школьные программы, да и на деятельность храмов княжьи люди тоже посмотрят придирчивым взглядом.

— А кстати, наставник, вы не знаете, кто сейчас руководит Приказом дел духовных? — вдруг пришла мне в голову мысль.

— Раньше там была Мариэтта Киса, но она вроде куда-то подевалась, — с удивлением посмотрел на меня Менски. — Не знаю, кто там сейчас руководит. А что?

— Да нет, ничего, — отрицательно покачал головой я. — Просто вспомнилось, раз уж зашла речь о реформе образования.

Стало быть, Менски, наконец, вспомнил Мариэтту Кису, а значит, волны вероятности уже успокоились. Кису помнили слишком много значительных личностей, так что стереть её из мира бесследно не вышло. Интересно будет узнать, куда же она подевалась в ветке, которая стала реальностью, но насчёт этого нужно спрашивать не Генриха.

— Одним словом, боевая практика у вас становится основным предметом, и заниматься мы станем гораздо интенсивнее, чем раньше, — жизнерадостно подытожил Генрих. Студенты, однако, его радость явно не поддерживали. — Заодно хочу сразу отметить, что семья Арди будет заниматься по немного изменённой программе, и тестового коридора у них на экзамене не будет.

— За какие такие заслуги их от коридора освободили? — негромко буркнул Иван.

Сказал он это негромко, но Менски услышал и уставился на Ивана тяжёлым взглядом. Молчание затянулось, и Ваня начал чувствовать себя неуютно. Ванино выступление было, конечно, совсем не к месту, но меня оно ничуть не удивило — я давно уже понял, что Иван относится к той немаленькой категории людей, которые в каждом событии видят исключительно отрицательную сторону — хотя надо заметить, что это почему-то не мешает им получать от жизни удовольствие. Из тех, которые поактивнее, получается нелюбимая начальством оппозиция, но большинство, вроде нашего Вани, ограничиваются бурчанием и фигой в кармане. Ивана, правда, от этого практически уже отучили, но рецидивы изредка случаются.

— А ведь я могу и тебя от коридора освободить, Сельков, — мягко сказал Генрих. — Будешь сдавать экзамен так же, как они. Хочешь?

Иван неловко заёрзал на скамейке, чувствуя серьёзный подвох.

— Так ты хочешь или нет, Сельков? — по-прежнему обманчиво мягко настаивал Менски.

— Не хочу, — выдавил из себя Иван.

— Значит, какой-то минимум мозгов у тебя всё-таки имеется, — с удовлетворением отметил Генрих. — Ради первого занятия я сделаю вид, что ничего не слышал, но если ты ещё раз выскажешься таким образом, то я тебе устрою сдачу экзамена вместе с Арди. Они такой экзамен переживут, а вот насчёт тебя я очень не уверен, так что думай, прежде чем разевать рот.

Меня его уверенность, что мы сможем экзамен пережить, скорее напрягла, чем обрадовала. Я мельком взглянул на Ленку — она оставалась совершенно равнодушной. То ли по своей обычной невозмутимости самурая, то ли была, как всегда, уверена, что я решу все проблемы.

— Если это не секрет, наставник — как именно у нас будет проходить экзамен? — не выдержал я.

— Будете драться сразу с тремя преподавателями, — объяснил Генрих с многообещающей улыбкой.

— А вы уверены, что нам будет по силам справиться сразу с вами тремя? — слегка удивился я.

— Захотите сдать — справитесь, — с явным удовольствием заявил тот, и Ленка презрительно фыркнула.

— Это, конечно, стимул, — согласился я. — А мы будем сдавать вдвоём или по одному?

— Интересная мысль, — задумчиво сказал Генрих. — Вдвоём вы должны быть очень интересным противником. Ладно, ближе к делу решим. Собственно, дело в том, — всё же решил он объяснить, — что вас бесполезно проводить по коридору. Он слишком негибкий — вы сразу подстраиваетесь под его шаблон, а дальше идёте, как на прогулке. Зато в поединке мы сможем гораздо точнее оценить ваши возможности. Собственно, никакого другого подходящего варианта для вас мы так и не сумели найти.

— Но нам коридор всё равно полезен, — заметил я.

— Так никто вас этого не лишает. На четвёртом курсе студенты его регулярно проходят, и вы тоже будете проходить вместе со всеми. Просто в качестве экзамена он для вас не подходит. Ну ладно, хватит разговоров, давайте немного подерёмся, взбодримся после каникул. Я с Арди, а Менцева со всеми Сельковыми сразу.

* * *

Я сидел на земле, тряся головой. В глазах всё ещё плыло, но дурнота понемногу проходила.

— Давай вставай, Арди, я вижу, что ты уже в порядке, — как бы со стороны