- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (33) »
прислушивалась — контролировала ситуацию. Тут следить надо — сколько уж народа так в своих печах запарилось. Вон, месяца ещё не прошло, как вдову Улиту Перевощикову мертвой в печке нашли. С веником в руках она и лежала…
Наконец Душа-Евдокия заслонку убрала.
— Вылазь. Хватит.
В сей же момент Федор себя народу явил. Красный, как вареный рак. Глаза — хитрые и весёлые.
— Давай теперь ты, — последовало мне предложение.
Начальник вятского городского полицейского управления выслушал вошедших. Его руки сжались в кулаки. Лицо покраснело. Сердце пропустило удар. — Вон… Сказано это было не громко. Однако — секунда, и в кабинете никого из посторонних не осталось. Упустили… Двойное убийство… Колун, ещё притащили… Орудие де, преступления… Его-то зачем сюда ко мне? Как работать? Что они там думают? Как ни год, штатно-должностные обязанности общей полиции всё больше и больше… Контролировать передвижение жителей Вятки и её гостей после введения паспортов надо? Надо. Держать под наружным наблюдением сотни подозреваемых в нарушении обязательных постановлений требуется? Требуется. Устанавливать и свидетельствовать в суде банкротов они обязаны? Обязаны. Господин начальник полицейского управления глубоко выдохнул. Ещё и выдавай удостоверения личности… Заведуй починкой дорог и мостов… Прибавь сюда пожарное дело… Надзор за всеми театральными представлениями… Уличная реклама, кинематограф, статистика о числе жителей города, количестве фабрик, заводов, ремесленных заведений… Воспоминание о последней вызвало стон. Исполнение санитарных правил, взять те же публичные дома и поднадзорные притоны разврата… Обыски и изъятия в частных домах… А, сколько лёгкого народа в губернии и городе стало? Ни хозяйства, ни дома, ни огорода, одну дорогу знают — в кабак, где напьются и воодушевятся на новые злодейства… Раньше-то как хорошо было! Ну, попрут бельишко, похитят чужой лес, порядок и спокойствие нарушат в пьяном виде… Сейчас? Угроза личной безопасности, насилие, богохульное порицание веры, сопротивление распоряжениям правительства, неповиновение властям… Начальник полицейского управления закурил, но через пару затяжек отправил папиросу в пепельницу. А работать с кем приходится? Начальник вятского полицейского управления с горестью посмотрел на обработанные сведения из аттестационных списков классных чиновников полиции по губернии за 1903 год. Ужас! По своим деловым и нравственным качествам вполне соответствовали занимаемым должностям только 67,5% чиновников канцелярий и лишь 58,9% исполнительных полицейских чиновников! В самой Вятке ещё ничего… Полицмейстер раскрыл папку, перебрал несколько листков. А, вот — «…наихудший по губернии состав служащих в 1903 году в Нолинском уездном полицейском управлении, где признаны годными к полицейской службе только 33,3% исполнительных полицейских чиновников и 50% чиновников канцелярии. Среди должностных лиц Нолинского уездного полицейского управления особо следует выделить столоначальника Н. В. Попова, незнакомого с канцелярским порядком, небрежно относившегося к делу, страдавшего алкоголизмом и целый месяц не являвшегося на службу по причине нахождения в уездной больнице на излечении заразной болезни половых органов…» Да уж… А, это куда годится! Еже один лист из папки задрожал в руках начальника полицейского управления — «…в 1903 году склонность к запоям имели 15% чиновников канцелярий и 13,7% исполнительных полицейских должностных лиц…». Тут в лицо господина полицмейстера опять краска бросилась. Вспомнил он один неприятный случай. Как в ноябре секретарь городского полицейского управления Столов по его поручению отправился в вятскую городскую думу для получения денег, выделенных для оплаты службы городовых за октябрь. Эти деньги-то, сволочь, он получил, но до полицейского управления не донес, поскольку сразу же направился в питейное заведение, где полученную сумму отчасти пропил, большую же часть потерял. Потом, скотина, в своей объяснительной записке всю вину за случившееся ещё и сваливал на полицмейстера, который де, дал ему это задание несмотря на то, что в этот день утром видел его в ненормальном положении, т. е. не проспавшимся. Пояснительная записка к аттестационным спискам в этом году была вообще из рук вон… Ну, куда такое годится — «…2,5% канцеляристов и 2,7% исполнительных чиновников подозреваются в совершении должностных преступлений……отличаясь старательностью и трудолюбием, не имеют способностей к полицейской службе среди канцелярских служащих 7,5%, а на исполнительных должностях — 8,2%……наличие способностей при равнодушном отношении к служебным обязанностям — характерна соответственно для 5% и 12,3% полицейских чиновников…» — Да уберёт кто-то этот топор из моего кабинета! Негодование, клокотавшее в полицмейстере, вырвалось наружу…
— Теперь давай ты. Федор мне на печь указал. С возницей просто чудесная трансформация произошла. Влезал внутрь печи чуть ли не заяц в стадии умирания — согнуло всего, кашлял, носом хлюпал… Сейчас — пирожок румяный. Глазки посверкивают, стоит подбоченясь. Чуть на месте не подпрыгивает. Волосы на голове во все стороны смешно торчат. — Федор Терентьевич, Вы мудями трясти перед честным народом долго собираетесь? Евдокия со смешком своему благоверному рубаху и портки протянула. — Срам-то прикройте… Или мне показываете, что Вам девки на Больше-Хлыновской бубенцы-то не оторвали… Федор щербатым ртом улыбнулся, протянутое взял. Со скоростью старослужащего военного всё на себя натянул. Место, которое Евдокия назвала, в Вятке всем известное. Там публичные дома размещаются. Некоторые мужички туда и побегивают. — Ну, будешь париться? — опять вопрос в мою сторону прозвучал. — Не. Что-то не хотелось мне в печь лезть. Испекусь ещё не умеючи. Ну, может не испекусь, но обожгусь до пузырей — это точно. — Ну, наше дело предложить… Хорошее настроение как к Федору прилипло, так и не отставало. — Евдокиюшка, нам бы чего с дорожки… Хитреньким голоском проворковал Федор. Лиса… Патрикеевна… — После баньки — рубаху продай, а стопочку выпей… Изрёк возница
Глава 5
Глава 5 Упустили…Начальник вятского городского полицейского управления выслушал вошедших. Его руки сжались в кулаки. Лицо покраснело. Сердце пропустило удар. — Вон… Сказано это было не громко. Однако — секунда, и в кабинете никого из посторонних не осталось. Упустили… Двойное убийство… Колун, ещё притащили… Орудие де, преступления… Его-то зачем сюда ко мне? Как работать? Что они там думают? Как ни год, штатно-должностные обязанности общей полиции всё больше и больше… Контролировать передвижение жителей Вятки и её гостей после введения паспортов надо? Надо. Держать под наружным наблюдением сотни подозреваемых в нарушении обязательных постановлений требуется? Требуется. Устанавливать и свидетельствовать в суде банкротов они обязаны? Обязаны. Господин начальник полицейского управления глубоко выдохнул. Ещё и выдавай удостоверения личности… Заведуй починкой дорог и мостов… Прибавь сюда пожарное дело… Надзор за всеми театральными представлениями… Уличная реклама, кинематограф, статистика о числе жителей города, количестве фабрик, заводов, ремесленных заведений… Воспоминание о последней вызвало стон. Исполнение санитарных правил, взять те же публичные дома и поднадзорные притоны разврата… Обыски и изъятия в частных домах… А, сколько лёгкого народа в губернии и городе стало? Ни хозяйства, ни дома, ни огорода, одну дорогу знают — в кабак, где напьются и воодушевятся на новые злодейства… Раньше-то как хорошо было! Ну, попрут бельишко, похитят чужой лес, порядок и спокойствие нарушат в пьяном виде… Сейчас? Угроза личной безопасности, насилие, богохульное порицание веры, сопротивление распоряжениям правительства, неповиновение властям… Начальник полицейского управления закурил, но через пару затяжек отправил папиросу в пепельницу. А работать с кем приходится? Начальник вятского полицейского управления с горестью посмотрел на обработанные сведения из аттестационных списков классных чиновников полиции по губернии за 1903 год. Ужас! По своим деловым и нравственным качествам вполне соответствовали занимаемым должностям только 67,5% чиновников канцелярий и лишь 58,9% исполнительных полицейских чиновников! В самой Вятке ещё ничего… Полицмейстер раскрыл папку, перебрал несколько листков. А, вот — «…наихудший по губернии состав служащих в 1903 году в Нолинском уездном полицейском управлении, где признаны годными к полицейской службе только 33,3% исполнительных полицейских чиновников и 50% чиновников канцелярии. Среди должностных лиц Нолинского уездного полицейского управления особо следует выделить столоначальника Н. В. Попова, незнакомого с канцелярским порядком, небрежно относившегося к делу, страдавшего алкоголизмом и целый месяц не являвшегося на службу по причине нахождения в уездной больнице на излечении заразной болезни половых органов…» Да уж… А, это куда годится! Еже один лист из папки задрожал в руках начальника полицейского управления — «…в 1903 году склонность к запоям имели 15% чиновников канцелярий и 13,7% исполнительных полицейских должностных лиц…». Тут в лицо господина полицмейстера опять краска бросилась. Вспомнил он один неприятный случай. Как в ноябре секретарь городского полицейского управления Столов по его поручению отправился в вятскую городскую думу для получения денег, выделенных для оплаты службы городовых за октябрь. Эти деньги-то, сволочь, он получил, но до полицейского управления не донес, поскольку сразу же направился в питейное заведение, где полученную сумму отчасти пропил, большую же часть потерял. Потом, скотина, в своей объяснительной записке всю вину за случившееся ещё и сваливал на полицмейстера, который де, дал ему это задание несмотря на то, что в этот день утром видел его в ненормальном положении, т. е. не проспавшимся. Пояснительная записка к аттестационным спискам в этом году была вообще из рук вон… Ну, куда такое годится — «…2,5% канцеляристов и 2,7% исполнительных чиновников подозреваются в совершении должностных преступлений……отличаясь старательностью и трудолюбием, не имеют способностей к полицейской службе среди канцелярских служащих 7,5%, а на исполнительных должностях — 8,2%……наличие способностей при равнодушном отношении к служебным обязанностям — характерна соответственно для 5% и 12,3% полицейских чиновников…» — Да уберёт кто-то этот топор из моего кабинета! Негодование, клокотавшее в полицмейстере, вырвалось наружу…
Глава 6
Глава 6 Не ждали…— Теперь давай ты. Федор мне на печь указал. С возницей просто чудесная трансформация произошла. Влезал внутрь печи чуть ли не заяц в стадии умирания — согнуло всего, кашлял, носом хлюпал… Сейчас — пирожок румяный. Глазки посверкивают, стоит подбоченясь. Чуть на месте не подпрыгивает. Волосы на голове во все стороны смешно торчат. — Федор Терентьевич, Вы мудями трясти перед честным народом долго собираетесь? Евдокия со смешком своему благоверному рубаху и портки протянула. — Срам-то прикройте… Или мне показываете, что Вам девки на Больше-Хлыновской бубенцы-то не оторвали… Федор щербатым ртом улыбнулся, протянутое взял. Со скоростью старослужащего военного всё на себя натянул. Место, которое Евдокия назвала, в Вятке всем известное. Там публичные дома размещаются. Некоторые мужички туда и побегивают. — Ну, будешь париться? — опять вопрос в мою сторону прозвучал. — Не. Что-то не хотелось мне в печь лезть. Испекусь ещё не умеючи. Ну, может не испекусь, но обожгусь до пузырей — это точно. — Ну, наше дело предложить… Хорошее настроение как к Федору прилипло, так и не отставало. — Евдокиюшка, нам бы чего с дорожки… Хитреньким голоском проворковал Федор. Лиса… Патрикеевна… — После баньки — рубаху продай, а стопочку выпей… Изрёк возница
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (33) »