рос быстрее, чем его зачарованный ребенок. Дагласу по-прежнему было не по себе от той мощи, что излучала хрупкая светловолосая девочка, похожая на нежную фею.

Глава 2

Короткое северное лето было особым временем для подданных Дагласа Арвиата. С раннего утра и до позднего вечера, не прекращаясь ни на минуту, в полях и садах кипела работа. Все торопились успеть сделать как можно больше, забывая о еде и отдыхе. Пока мужчины перегоняли стада на летние пастбища, женщины занимались заготовкой ягод, грибов и целебных трав.

Мэрион каждый год присоединялась к сборщицам ягод, потому что лесная чаща завораживала юную волшебницу. Магическим зрением она видела не сдержанную, строгую красоту северной природы, а буйство красок, запутанные звериные тропы и тайную жизнь вековых деревьев. Девочка могла часами слушать, как под шершавой древесной корой переливаются и звенят животворные соки, а в высоких кронах птицы хлопочут над своими гнездами.

Ее и Марджори в прогулках по лесу всегда сопровождали несколько доверенных слуг, но однажды Мэрион свернула на едва заметную звериную тропку и потеряла из виду своих спутников. Лес вокруг нее внезапно изменился. Не стало слышно шелеста листвы и птичьего щебета, воздух сделался неподвижным, словно неживым. Яркий день сменился мягкими сумерками, повсюду царили покой и запустение, словно на это место были наложены чары.

Мэрион никогда не считала свой дар волшебным, но понимала, что видит и чувствует не так, как другие люди. В заброшенном лесу она впервые в жизни ощутила чужую магию. Сила не показалась девочке враждебной, наоборот, она приветствовала ее, даже склонялась перед ней. Эманации чьего-то колдовства, словно путеводная нить, привели Мэрион на большую поляну, в дальнем конце которой стоял двухэтажный деревянный дом. Он выглядел достаточно просто, но был крепким, основательным и прекрасно вписывался в окружающий пейзаж.

Пространство перед домом пестрело остатками многочисленных костров и кучами беспорядочно сваленного мусора. Было заметно, что когда-то хозяева пытались поддерживать здесь порядок, но потом оставили свои старания, и открытый двор стал выглядеть заброшенным. Мэрион задрала голову, чтобы рассмотреть необычную для северных домов башенку-пристройку на крыше, и внезапно встретилась взглядом с мужчиной, который стоял на широком балконе второго этажа.

Хозяин дома был еще не стар, но в его темных волосах уже густо серебрились седые пряди, а на лице лежала печать застарелого страдания. Несмотря на то, что в зачарованном лесу было довольно тепло, он кутался в плотный темно-зеленый плащ и заметно дрожал от озноба. Мужчина выглядел мрачно, даже зловеще, но Мэрион совсем не испугалась. Ее сердце сжалось лишь от волнения и восторга, потому что она впервые в жизни встретила настоящего волшебника.

Виктор Мелман замер, не веря своим глазам. Прямо у его порога стояло неземное создание, словно сотканное из цветочной пыльцы и солнечного света. Может быть, это посланница добрых духов? Ответ на его молитвы? Он уже не помнил, когда молился в последний раз, тем более что духи никогда не отзывались ему…

Виктор жил в этом холодном северном краю уже тридцать лет, хотя его скорбное существование вряд ли можно было назвать жизнью. Когда-то ему не посчастливилось ввязаться в войну между волшебниками и темными колдунами, и он вынужден был спасаться бегством, оставив своим врагам все, чем прежде владел, гордился и наслаждался.

Мелман родился с даром волшебника, но по своей натуре больше тяготел к колдовству. Он не гнушался обеими сторонами магии и часто пересекал границу между добром и злом. Типичный одиночка и мизантроп, Виктор всегда держался особняком, не вступал в альянсы и никому не оказывал услуг. Его страстью были колдовские артефакты, порождение древней темной магии. Чтобы завладеть особо ценной вещью, он легко мог пойти на обман, без зазрения совести совершить подлог, а при необходимости даже устранить соперника.

Но все изменилось, когда он встретил Джулию. Глубокое искреннее чувство к прекрасной волшебнице настолько захватило его, что, сам того не желая, он оказался в числе защитников Света. Единственный раз в жизни Виктор попытался проявить благородство, и это стоило ему всего, чем он дорожил. Его возлюбленная наивно полагала, что кучке волшебников-отщепенцев и эльфу-изгнаннику удастся одержать победу над жестокими могущественными колдунами.

Им удалось собрать небольшую армию, но основные силы светлой магии предпочли не вмешиваться в события и тем самым лишили смельчаков шанса на победу. Джулия мечтала избавить мир от власти темных колдунов. Она хотела помочь людям, которых Виктор искренне презирал, и погибла в решающей схватке прямо у него на глазах.

Вне себя от горя Мелман дезертировал с поля боя. Он был сильным магом, но настоящего могущества так и не достиг. Дар Джулии так гармонично дополнял и обогащал его собственный, что Виктор поверил в свою мощь и неуязвимость Он попытался в одиночку поквитаться за смерть возлюбленной, но его попытка с треском провалилась. Джулии больше не было рядом, и Удача отвернулась от него.

Смертельно раненый магическим огнем, Виктор едва унес ноги из замка колдуна Корака, а потом, спасаясь от его гнева, вынужден был все бросить и бежать. После долгих, мучительных скитаний его последним прибежищем стал простой деревянный дом в далеком северном лесу. Мелман знал, что никогда не поправится. Только благодаря своему дару он продержался так долго, чувствуя, как капля за каплей утекают его жизненные силы.

Все накопленные знания и добытые артефакты он бросил на то, чтобы вернуть Джулию из мира Духов. Терять ему было нечего, поэтому он использовал любые средства, все глубже погружаясь во мрак. Когда его постигла очередная крупная неудача, Виктор принялся молиться, но духи остались глухи к его мольбам. Никто ему не отозвался.

Мелману оставалось только наложить на себя руки, но от самосожжения его удерживал примитивный страх. Он боялся, что будет навеки проклят, и они с Джулией никогда не встретятся в Долине духов. У него оставалась последняя надежда на призрачную загробную жизнь, и ради этого он год за годом терпел постоянную боль, превозмогал дикую слабость и каждую ночь трясся в лихорадке.

Глава 3

В замкнутом мирке, ограниченном поляной и частью леса вокруг нее, царило вечное позднее лето. За магической границей сменялись времена года, опадала листва, бушевали метели, таяли снега, а на поляне стояло летнее тепло раннего вечера. Солнце здесь не заходило и не