мысль, что читалась на помятых лицах:

— С хрена ли рано?

Впору порадоваться — бойцовский дух в первых наметках привит и доминирует. К нам идут четверо, а бойцы сомневаются во времени. Точно в районе обеда ломать сподручнее, больше цимеса и веселья. Я пожал плечами:

— Может спросишь?

— Так да, — обрадовалась мелкая и зашипела от тычка Замеса. Умник с намеком заморгал, инициатива наказуема, иногда — интимно. Да тут кружок по интересам, сговор и панибратство. Любопытно, куда выведет кривая понимания? Но то лирика, не к месту…

Четверо не спешили. Мужички, крепко сбитые, одетые по наитию в барахлишко с чужого плеча. Агрессии в меру — скорее привычка с ленцой, выработанная пинанием фекальных масс. Шли, загребая ногами, и не отрывали взгляда от нашего постоя. Ушлепок по центру изображал нечто среднее между улыбкой и кривым изгибом обветренных губ. В целом — непонятно. Проба пера или рядовой заход — когда по понятиям и все такое. Скучновато, пожалуй…

— Утречка, — озвучил впередиидущий, изобразив рукой нечто. Я даже не вникал. — Смотрю, интересуюсь…

— Ага, — Люблю недоговорки, их можно развить. — Проснулись, воспряли.

— Чего? — Человече потерялся лишь на секунду. Определенная квалификация присутствует. — Гляжу прибыли с добром. А я же бизнесмен, строю связи, дела…

Абориген лил по накатанной. И опять же с ленцой… Бл…, они на ком отрабатывали навыки? На хомячках? Бойцы озадачились, поднимаясь и переглядываясь, я терпеливо внимал. Больше поощрения на лице я просто не изображу.

— А че происходит? — выдал недоуменное Шест.

— Бизнес, — охотно откликнулся местный. Трое из его сопровождения радостно осклабились. На потасканных лицах проступило нечто знакомое… Но мало. — Полагаю, уладим быстро, накинем, перетрем и рассчитаем…

Чет фонетика мне не заходит. Настроился на мизер, а хлопец выдал повышенный слоган. Не канон. Транзитник деловито прошелся взглядом по нашему закутку, не поленился сделать пару шагов в строну, чтобы заглянуть с торца и потер руки:

— Думаю по «эмочке» за цикл сойдемся. Место хорошее. Нам на радость, вам без проблем. Ведь не хотите проблем-то? — спросил он с показной надеждой. Разродился-таки сука, а то я был готов поторопить.

— Погоди, только консультанта разбужу, — кивнул я охотно. И рявкнул: — Кочерга!

Старикана подбросило, крутануло в тряпье. Он усиленно заморгал, раскорячившись у бачка и силясь вникнуть в реальность. Разглядев гостей, отшатнулся в явном намерении скрыться, подумал и торопливо приблизился. Ладно, определенные зачатки воли и понятий имеются, не отрицаю.

— Да? — Дед встал глубоко в сторонке, подальше от всех собеседников.

— Че за плесень? — переговорщик потерял толику любезности, явив темное нутрецо.

— Погодь, — попросил я. — Кочерга, это кто?

— Шаман, — осторожно сказал старый. — И шаманята. Пинали меня намедни. По ребрам. Больно.

— Ты че наговариваешь, сука?! — один из сопровождения качнулся в намерении пропнуть мясу. Скорее для виду, в показной силе. — Кто тебя трогал, падаль?!

— Язычники, значит, — сказал я задумчиво. Почесал подбородок, приглядываясь.

— Одна эмка за цикл, залетный, — решил накинуть главарь. — Транзит не любит халявщиков.

— Да не их это место! — пискнул дед и сам охренел от своей смелости. — Пидо…!

— Че?!

До чего ж знакомо. Прям ностальгия и сладким по нервам. Посмотрел на Шеста, пучившем глаза в немом ожидании, глядишь, еще немного напряжется и сложит из костей замысловатое. Терпение тощего — понятие сугубо относительное. Я кивнул, делая мягкий шаг вперед.

Удар под подбородок, чтобы откинуть голову. Захват, поворот и всем весом вниз, ломая позвонки о плечо. Хрустнуло, пернуло, что говорится. Тело в руках расплылось, прикрывая меня от потенциальных векторов атаки. Но противник растерялся, хлопая слюнявыми губами… Из партера заслал нож в ближнего и тот затанцевал, притоптывая — хватаясь руками за горловой ручей. А Шест просто подхватил транзитника, перевернул небрежно и воткнул головой в бетон. С влажным хрустом расплескалась розовато-алая клякса…

— Ох… о-оюшки… — очнулся последний и завизжал неожиданно тонко. — Убивают! Пускают…

Не договорил. За ним на финише рывка замерла Крыса. С Малюты тяжело капала кровь. Замес как-то обиженно вздохнул и выдал непонятный вопрос:

— А я?

Со стороны домов, где базировался пост, послышался шум и невнятный лай команд. Затопало, шорох гальки накатил и стих… Из развалин вынырнула троица местных и надо отметить, выглядели браво. Клепанные нагрудники, самобытные разгрузки и шмалабои. Верховодил лысый крепыш с морщинистым коричневатым лицом пожившего бродяги. Набегая, рявкнул привычно:

— Стоять!

— Чет у вас больные какие-то! — возмущенно объявил я, отряхивая штаны.

— В смысле? — Охрана замерла у места действа и от неожиданности забыла нацелить оружие.

— Прибежали и упали, бл… — Я потыкал пальцем в тела. — А если заразимся?

Лысый пожевал губами, склонился над трупом, над вторым… И неожиданно хмыкнул:

— А этот еще и порезался, когда падал, да?

— Так они психические! — возмущенно гаркнул Шест. — Командир, я же говорил, что не терплю психических… Зачем мы здесь?

— Ну вот, расстроили бойца… — Я укоризненно покачал головой.

— Да понял я… — Транзитник закинул шмалабой за плечо. — Хорош ломаться. Это ж Шаман, гнида известная. Но хитрожопая, умел отмазываться. Походу заглотнул и не смог прожевать. Био соберите…

А лысый мне понравился. Без условий и оговорок. Он навелся взглядом на Кочергу, вздохнул и полез рукой в разгрузку:

— Один брикет.

Дед радостно закивал:

— Конечно. Уберу в чистом виде. Как водится.

— Наш вопрос, мы и платим, — решил я прощупать почву.

— Не принято, — жестко осек охранник, протягивая старику желтоватую пластину. — На Ферме есть правила. Чти.

А крутовато завернул. Я понаблюдал как Кочерга примеривается к покойнику, чтобы подхватить и уволочь к последнему пристанищу. Правила, значит… Местный безопасник приценился к нашему скарбу, обвесу и покачал головой:

— Жаль.

— Чего? — Мужик демонстрировал непонятную искренность. Грех не спросить.

— Нулевые ведь? — Дождавшись моего кивка, вновь качнул черепом. — Так бы предложил место в группе. Двенадцатый сторожевой. — Он ткнул за спину, в сторону блокпоста. — Мне такие нужны. Реально, позарез… Слушай, если задержитесь и решитесь проявиться, скажи, что за тобой слово Лузы. Луза это я, да…

— Джимми, — я охотно протянул руку. — Мы задержимся.

— Хорошо. — И троица потопала на службу. Вот так просто… В некоторой