что ты в Витьке нашла? Пойми вас баб.

Рита вздохнула, глядя сквозь окно на пустой школьный двор в красных пятнах от упавших кленовых листьев. Литвинов тоже подошёл к окну. В палисаднике копошились с чириканьем воробьи, рядом на дорожке топтались голуби. Вдруг Игорь почувствовал, как Ритина голова с аккуратно забранными в хвост рыжими волосами уткнулась ему в плечо, а рука приобняла его за талию. Он стиснул кисть её другой руки и начал целовать запястье.

*****

И вот теперь Литвинов снова стоял у окна, стараясь не думать о том, что произошло между ними. Он наблюдал, как его дочь, похожая на куклу из витрины дорого детского магазина, делает неуклюжие шаги на чужих роликах. Эта картина рождала смутное беспокойство в его душе.

Вдруг Дашка, оттолкнувшись от плеча подружки, заскользила под уклон в сторону открытых ворот школьной ограды.

Девочка, неуверенно перебирая ногами, довольно быстро выкатилась из ворот и скрылась за стволом клёна и кустарником. Было очевидно, что её скорость должна возрасти ещё из-за наклона дороги. Справиться с ней она вряд ли сумеет.

Беспокойство переросло в испуг. У мужчины похолодело внутри, сердце сжалось, выпрыгнуло из груди и застучало в висках: “Какого чёрта открыты ворота?!”

Параллельно забору шёл проезд. Фактически, он располагался внутри территории двора соседнего жилого дома. Вёл он на небольшую парковку. Обычно никто быстро здесь не ездил, но… Забыв обо всём, Игорь одним прыжком выскочил из комнаты.

И тут Рита вспомнила. Вспомнила, где видела девочку в голубом пальто колокольчиком. Это было во сне. Странный сон приснился ей сразу после Вечера встреч одноклассников. Во сне не было ни четкости, ни определённости. Место действия и время смешались, подхваченные с палитры реальности кистью творца сновидений. Девочка в голубом и Ритин племянник (такой, каким он был тогда, когда Рита усыновила его, а потом от него отказалась), пятилетний забавный мальчишка, весело кружились взявшись за руки. Дети парили над ковром из кровавых кленовых листьев, который вдруг превратился в бешено вращающуюся воронку, начавшую затягивать ничего не подозревающих детей…

Рита вскочила с дивана и побежала за Игорем.

Резкий визг тормозов и крики перепуганных детей они услышали уже в коридоре школы. Потом был гулкий удар и ещё какой-то шум.

Игорь ни о чём думать не мог. Он был словно пуля, выпущенная, чтобы попасть в цель. Эта цель была там, где скрылась за деревом Дашка. Вне этой точки ничего сейчас не существовало.

Рита отстала от Игоря. Ей было очень страшно и очень жаль. Ей хотелось вернуть тот момент, когда она положила свою голову ему на плечо, хотелось вместо этого выпихнуть его из треклятой комнаты или вообще не встречать его в коридоре. Хотелось прийти в школу в другой день. Она же точно знала, что нельзя поддаваться соблазну, знала и не устояла!

Игорь выскочил через всё ещё открытые ворота. Он увидел перевёрнутый «Дастер» посередине проезда, колёса ещё крутились, из машины доносились крики. Вокруг стояли перепуганные дети. Побросав свои тачки с листьями, к машине бежали уборщики. Дашка!!!

Дашка сидела метрах в трёх от машины на газоне. Она не плакала, она смотрела, вытаращив глаза, её била крупная дрожь. Колготки порвались, пальто было в грязи. Но главное… главное… Дашка была жива. Она совсем не пострадала, только испугалась. Игорь схватил дочь в охапку, поднял. Потом, не имея сил стоять на подкашивающихся ногах, сел прямо на пожухлую траву, покрытую красными листьями. Посадил ребёнка себе на колени и, обхватив обеими руками, крепко прижал.

Рита подбежала к машине. «Дастер» врезался в угол теплопункта, находившегося левее школьных ворот, на противоположной стороне проезда, и перевернулся. Там дальше по ходу движения была только парковка и больше ничего. Никто в здравом уме не стал бы нестись здесь, мимо школы, с такой скоростью. Никто, кроме племянника Риты. Это и был он.

Рита схватилась за пассажирскую дверь. Из салона автомобиля доносились крики Гали. Дверь не поддавалась. Рита потянула за ручку, что есть силы, упираясь в асфальт ногами. Ей удалось отвоевать сантиметров пять. В образовавшуюся щель Рита закричала, чтобы Галя не дёргалась, что ей сейчас помогут.

– Рита, Риточка, это… это не он, это я руль выкрутила, когда девочку увидела, и мы врезались. Вы Лёшку не ругайте, он не виноват. Это не он, а я…, – скулила внутри салона машины Галя, – я папе скажу, он отремонтирует. Лёшку не ругайте, пожалуйста.

– Галь помолчи. Ничего у тебя не болит? Руки, ноги чувствуешь? Кровь идёт?

– Я отстегнуться не могу. Болит затылок, крови нету, – сказала Галя, – Лёшка, как он? Он молчит.

Рита обежала машину, рухнула на колени и стала всматриваться в стекло водительской двери. Лёша лежал внизу, положение его головы показалось Рите неестественным, парень не двигался и не стонал. Ремнём безопасности он обычно не пристёгивался.

*****

– Маргарита Алексеевна, мы понимаем вашу ситуацию, – со вздохом сказала пожилая директриса школы, покачивая головой. – Когда уходят молодые, с этим сложно смириться, но…

Рита, не отводя глаз от букета из красных кленовых листьев, стоявшего в прозрачной вазе на огромном столе директрисы, отрывисто кивнула. Выглядела Рита плохо – лицо опухло от слёз, волосы утратили свой солнечный оттенок и пожухли, как скошенная трава, одета она была в мятый спортивный костюм. Директриса подумала, что могла бы и не узнать её, если бы вдруг встретила на улице, так сильно Маргарита Алексеевна изменилась, а ведь со смерти её племянника прошло лишь два дня.

– Послушайте, не надо так сразу всё рвать. Увольняться. Вас нам рекомендовали, вы наша землячка. Мы следили за вашими успехами в спорте, – директрисе очень хотелось подбодрить Риту. Её такое явное страдание вызывало сочувствие.

– Мы дадим вам время прийти в себя. Две недели или даже месяц, – продолжала директриса. – Понимаем, что он был вам, как сын. Но это судьба. Несчастный случай. Никто не виноват. Школа даже может помочь вам с похоронами.

– Не надо, я похороню его сама. Не здесь, – тихо сказала Рита, прикусив нижнюю губу. – Виновата я.

– Да что же вы говорите такое!? – всплеснула руками директриса. – Это стечение обстоятельств, и только…

– Это из-за меня, – упрямо повторила Рита, подняла красные опухшие от слёз глаза на директрису. – Я ошиблась. Мне не стоило, – Рита на секунду задумалась, – возвращаться.

Директриса нехотя поставила подпись на бумаге и протянула белый листок, ставший теперь документом, Рите. Строчки расплывались перед её остановившимся взглядом. Пульсирующий белизной лист показался Рите флагом капитуляции – она проиграла бой за свою