холодно ответил князь, — С кем у него ещё есть договоренности, о которых мы не знаем.
— Его пустить к пленнику или нет? — уточнил Родион.
— А он и правда сможет разработать защиту от этих... — Игнат попытался подобрать звучное слово, но не смог, — Меняющих облик? Если так, то нам пригодится. Я как представлю, что они могут натворить... С другой стороны, если Соколов с ними в сговоре, то может попытаться уничтожить единственного свидетеля. Как мы знаем, провернуть незаметно он это сможет.
— Маловероятно, — ответил Родион, — Никакая комбинация не стоит того, чтобы раскрывать секрет такого уровня. Им проще было действовать в тени.
— Логично, но мы пока слишком мало знаем, — подвёл итог князь, — Родион, действуй по жесткому варианту. Нам нужны ответы и срочно. Чувствую, что эта история гораздо хуже, чем нам кажется.
— Куда уж хуже. — скривился Игнат, — Неизвестный видел Соколова, а значит мальчишка засвечен. Также можно смело утверждать, что секрет блокировки раскрыт. Не подумают же наши враги, что мальчишка таскает с собой метеоритное железо? Хотя могут. Я бы и сам так подумал, услышь про блокировки. Да и Коршунов ещё... Если он сошёлся с кем-то из врагом и сдаст секреты... Если до сих пор этого не сделал... В любом случае молчать у него больше нет причин. Допрыгался наш юноша. Теперь начнётся серьезная игра.
— Хватит, — князь поднялся, — Есть проблема и её надо решать. Как будет информация, сразу докладывайте. Ольга, ты займись анализом, как мы можем противостоять новой угрозе. Родион — проверяй все контакты Романа по новой. В свете новой информации то, что раньше казалось незначительным, может предстать иначе. Игнат — ты займись проверкой клана. Шум пока не поднимай, но бдительность повысь. Ещё собери штаб для противостояния новой угрозе.

Ольга переместилась сразу, Игнат открыл проход и перешёл через него, а Родион вышел через дверь. Князь остался один и поморщился. Ему тоже предстояла работа. Надо было пересмотреть все ходы противника и варианты развития событий, исходя из полученной информации.

***

До того, как ко мне пришёл следующий посетитель, я успел погрузиться в глубокую медитацию.

Алхимики в своей работе использовали многие практики. Печати — это далеко не все инструменты, доступные нашему брату. В философской части алхимии, том её ответвление, которое стояло на стыке познания себя и мира, имелись практики, направление на постижение ритмов жизни. Или циклов, как я их привык называть.

Короткий бой, который я сегодня пережил — это как камень, брошенный в гладь озера. От него уже начали расходиться круги и... Я не то, чтобы пытался разобраться в том, что ждёт меня дальше. Нет, за это отвечал обычный анализ ситуации и бытовая логика. Целью я перед собой ставил внутренне подготовиться ко всем тем последствиям, которые обрушатся на меня в ближайшее время.

У жизни есть свой ритм, в каждый момент разный. В момент потрясений этот ритм высок и разрушителен. У алхимика, который соответствующе обучен, тоже есть ритм, в котором он взаимодействует с жизнью. Вот я и настраивался, внутренне готовясь к грядущим испытаниям.

— Эдгард? — позвала Ольга Владимировна, после того, как переместилась и полминуты меня разглядывала. — Не сильно отвлекаю?

В её голосе слышалось участие и любопытство, скрывающие другой слой эмоций — тревожность и беспокойство. Я открыл глаза и посмотрел на неё. Женщина как раз рассматривала мой кровавый вид.

— Прости, в этой суматохе о тебе немного забыли. Нам с тобой надо... А ладно, пять минут роли не сыграют, — шагнув вперед, она коснулась меня и мы перенеслись в другое помещение. — Там есть душ. — рука указала в сторону двери, — Одежду скинешь в ванне. Новую тебе сейчас принесет слуга. Прихорашиваться не надо, давай в темпе. Жду во второй комнате.

Оказались мы, кажется, в чьи-то покоях. Достаточно просторных, чтобы здесь разместилось несколько комнат. Без промедлений, я отправился в душ и быстро, насколько мог, привёл себя в порядок. Пока мылся видел, как открылась дверь и служанка положила одежду.

Это было что-то вроде одежды для тренировок. Главное, что размер сел, а остальное не важно.

— Готов? — окинула меня взглядом Ольга Владимировна, — А теперь послушай меня очень внимательно. Это не официальный разговор. Думаю, о многом ты и сам догадался, но всё же скажу. То, что произошло... Это угроза всем нам. Опасность, с которой мы до этого не сталкивались. Этого парня пытались устранить. Чужой ходок, которого ты заметил, — тут Ольга внимательно на меня посмотрела, давая понять, что я выдал ещё одну свою возможность, — Есть все шансы, что информация о блокираторах ушла врагам. Коршунова попытались взять, но он исчез. Проследить его путь не смогли. Действенно ли ваше соглашение до сих пор — сам думай. А также думай о том, что он может рассказать.
— К чему эти слова?

Я и сам уже об этом думал, но Ольга говорила так проникновенно, что по спине бежал не то, что холодок, а сползали айсберги.

— К тому, что с этого моменты, ты на войне. И сейчас тебе надо пойти к врагу, который уже пытался тебя убить. Пойти и сделать так, чтобы обезвредить новую угрозу.
— Иначе говоря, шутки кончились. При всём уважении, Ольга Владимировна, война для меня и не заканчивалась, чтобы начинаться. Поэтому ведите уже. Решим вопрос. Этот парень заговорил?

С момента, когда меня сюда привели, прошло часа три, не меньше. Было время на допрос.

— Частично. Пойдешь один к нему. Я буду за тобой присматривать, больше никто. Пленника не освобождать.
— Подглядывать будете?
— Присматривать, — повторила она, — Если ты переживаешь за свои секреты, то прости Эдгард, но ты и так уже раскрыл столько, что... Дальше скрываться смысла нет.
— Резонно.

Хоть и неприятно.

Глава 2. Испытания

То, как выглядел напавший на меня парень, являлось олицетворением того, как поступают Медведевы с врагами.

Первое, что коснулось меня — запах. Запах разложения, крови, ненависти и обреченности. Запах сырости и темноты, настолько густой, что от неё смердело чем-то очень нехорошим. Чем-то, что могло по праву занять место в списке одних из самых худших вещей, до которых додумался человек.

Вопрос, считаются ли пытки оправданными, если речь заходит о выживание тех, кто тебе дорог — остаётся открытым.

Второе, на что упал мой взгляд — был сам парень. Его перевели в другое место. Где мы находились я понятия не имел. Ольга забросила меня в темный коридор, возле двери, в которую я и вошёл. Пленный выглядел лет на двадцать от силы. Если бы не измученный вид, то выглядел бы моложе. Его приковали к металлическому стулу. Почему-то я был уверен, что даже сильный бес не сможет