глядя на него.

— Я слышала, что в моде примирительный секс.

Он смотрит через мое плечо, задумчиво уставившись в стену, потирая подбородок.

— Примирительный секс говоришь? — Через мгновение он выпрямляется. — Я готов попробовать.

Оказывается, примирительный секс — действительно такой, как о нем говорят. На самом деле, когда мы лежим на моей кровати голые, задыхающиеся и потные, я знаю, что буду готова вызвать несколько споров в наших отношениях, просто чтобы примириться позднее. 

ГЛАВА 39

Елена

Если бы три месяца назад вы спросили меня, хочу ли я иметь отношения, я бы громко рассмеялась и погладила по вашей милой головке. Мой страх относился не к отношениям в целом, а к отношениям с неправильным человеком. И теперь, когда сижу на коленях у Макса, его рука лежит на моих бедрах, а он целует меня в плечо, понимаю, что отношения с правильным человеком не страшны. Это потрясающе.

Быть самой собой и иметь кого-то, кто любит тебя, — это удивительно. Если бы знала, что так будет, то никогда не стала бы с этим бороться. Я бы с радостью приняла это. Но в этом-то и загвоздка, не так ли? Нужно рисковать, чтобы выиграть. Я сделала свой прыжок веры, и это окупилось сполна. Получила самую лучшую награду, о которой только могла мечтать. У меня есть Макс и Сиси.

Повернувшись к нему на коленях, я наклоняюсь и нежно целую его губы. Как всегда, бабочки порхают у меня в животе.

Неужели так будет всегда? Втайне я на это надеюсь.

Его взгляд скользит вниз к моей шее. Потянувшись, он берет мою цепочку в руки, разглядывая свисающее с него кольцо.

— Ты не обязана его носить всегда, детка.

Кольцо Макса. Как будто я когда-нибудь его сниму. Это было не совсем предложение. Скорее обещание того, что должно произойти.

— Я никогда его не сниму, — обещаю я.

После того, как Макс сказал мне той ночью четыре недели назад, что любит меня, мы были неразлучны. На следующий же день он подарил мне свое кольцо. Покраснев, он пробормотал:

— Ты не обязана его носить или что-то в этом роде. Просто хочу, чтобы оно было у тебя.

Это было восхитительно. И глубокомысленно. И я любила его еще больше за это чувство. Конечно, учитывая, что у Макса гигантские пальцы, я не могла носить его традиционным способом. Но нашла цепочку из белого золота, надела на нее платиновое кольцо и не снимала. Ни разу. Когда Сиси заметила кольцо, она выглядела слишком счастливой. Переводя взгляд с меня на Макса, она произнесла:

— Ты собираешься выйти замуж за моего папу?

Шутки в сторону. Она сделала это нарочно, маленькая проныра. Прежде чем я успела ответить, Макс обнял меня за плечи.

— Когда я спрошу, она скажет «да».

Уверенность в этом заявлении прямо сочилась из него, и мне захотелось его стукнуть. Но тут меня осенило. То, что он только что сказал.

«Когда» он спросит. Не «если» он спросит.

Мое сердце взвизгнуло, а разум потерял сознание. Сиси опустила взгляд на стол, мысленно прикидывая.

— Значит, когда ты выйдешь замуж за папу, ты станешь моей мачехой, да?

Я тепло улыбнулась ей.

— Да, дорогая, так и будет.

— Круто, — выдохнула она.

И это ударило меня прямо в живот. Она хотела, чтобы я стала ее мачехой. По правде говоря, уже тогда была к этому готова. И однажды, может быть, мы добавим еще одного ребенка к этой смеси. Когда речь заходила о Максе и Сиси, все происходило само собой. Я доверяла своей интуиции и знала, что с какими бы трудностями мы ни столкнулись, мы сделаем это вместе, как команда. Как семья.

Макс улыбается, сжимая руки вокруг моей талии.

— Никогда не снимешь? Неужели? Никогда в жизни?

Я нежно целую его в щеку и обещаю:

— Никогда в жизни.

Макс

Три месяца спустя…

Это гребаное кольцо прожигает дыру в моем кармане. Предложение руки и сердца на семейном ужине, вероятно, не тот способ, которым я должен был это сделать. Елена обходит мамину кухонную стойку, держа в руках две миски с салатом. Проходя мимо меня, она наклоняется, и я инстинктивно прижимаюсь губами к ее губам в быстром поцелуе. Когда мы расходимся, она подмигивает мне. И я чувствую это всей душой. Больше не могу ждать. Должен попросить ее выйти за меня замуж. Мне нужно, чтобы она сказала «да». Я должен быть уверен, что эта женщина останется со мной навсегда.

Она мне просто необходима.

Мама выходит из кладовки и кричит:

— Обед готов! Все за стол!

Ее взгляд останавливается на мне, когда все уходят, и мама подмигивает мне. Конечно, я должен был рассказать маме. Сказать, что она была взволнована тем, что Елена станет настоящим членом нашей семьи, было бы преуменьшением. В какой-то момент мне показалось, что мама хочет сделать предложение вместо меня.

Черт возьми, я даже позвонил семье Елены, чтобы спросить благословения. Похоже, мне нужно было получить разрешение не только от ее отца. Мне нужно было разрешение от них всех. Включая Ашера. После получасовой беседы по телефону о том, почему буду хорошим зятем, отец Елены дал мне свое благословение, и я был готов действовать.

Делаю глубокий вдох и выхожу на улицу, чтобы найти Нат, сидящую за столом по одну сторону от Лены, и Сиси, сидящую по другую сторону, в то время как Лена и Нат кормят детей Нат и Ашера, Уиллоу и Даниэлу, они же Лоу и Дэнни.

Я хмурюсь. Это не входило в планы. Мне нужно сидеть рядом с ней, чтобы сделать предложение. Я нахожу свободное место рядом с Ником и мамой. Сажусь, надув губы.

И что теперь?

Смотреть, как Лена кормит Уиллоу — это нечто особенное. Она смотрит на девочку так, словно та — самое дорогое существо на свете. Передо мной вспыхивает образ Лены, держащей на руках малыша с темно-каштановыми волосами, с ее пухлыми губами и моими золотистыми глазами. Улыбаюсь про себя.

Все вокруг меня двигаются, наполняя свои тарелки, но я не могу отвести от нее глаз. Когда Эш забирает Уиллоу, Елена дуется. Моя улыбка становится еще шире. Она встает, наполняет тарелку моей дочери, а когда заканчивает, ставит тарелку перед Сиси, приглаживает волосы моей малышки и целует ее в макушку. Моя улыбка превращается в ухмылку.

Подняв свою тарелку, она начинает накладывать на нее еду, и прежде, чем осознаю, что делаю, встаю и лезу в карман. Через стол я открываю коробку с кольцом и протягиваю ей. Елена продолжает наполнять свою тарелку. Улыбаясь, как последний идиот, громко спрашиваю:

— Елена, ты выйдешь за меня замуж?

Несколько женских вздохов, затем