нас окружает тишина. Замерев с ложкой салата, она ошеломленно смотрит на меня поверх стола. Глядя на кольцо, быстро приходит в себя. Немного пожав плечами, она произносит:
— Конечно да. — Потом она улыбается мне. — Передай мне картофельный салат, детка.
Я улыбаюсь так сильно, что у меня болят щеки.
— Конечно, Кексик. — Поставив открытую коробочку с кольцом на стол, беру миску с картофельным салатом и протягиваю ей. Елена берет его, закусив губу, чтобы скрыть улыбку. Небольшой взрыв аплодисментов, несколько одобрительных возгласов, а затем все продолжают то, что они делали. Мы занимаем свои места по разные стороны стола, улыбаясь друг другу, как пара идиотов.
Она одними губами говорит:
— Люблю тебя.
Я отвечаю одними губами:
— Люблю тебя больше.
И это правда.
Я действительно безумно люблю ее.
Позже тем же вечером мы с Сиси бездельничаем на диване, пока Елена делает наш праздничный банановый сплит. Я поворачиваюсь к дочери и смотрю на нее.
— Ты счастлива, детка?
Сиси с улыбкой поворачивается ко мне.
— Да, очень.
Я киваю.
— Это все, что мне нужно было услышать.
Мы продолжаем смотреть в тишине, прежде чем Сиси тихо спрашивает:
— У меня будут братья и сестры?
Не ожидая такого вопроса, поднимаю брови.
— Ты хочешь брата и сестру? — Она кивает. Пряча улыбку, я кричу:
— Эй, Кексик.
Через несколько секунд в гостиную заглядывает Елена.
— Да?
Взяв горсть попкорна, я спрашиваю:
— Ты хочешь детей?
Она стоит, как вкопанная, переводит взгляд с меня на Сиси и обратно. Потом улыбается.
— Хочу.
Не дожидаясь ответа, она возвращается на кухню. Я снова смотрю на телевизор, но поднимаю руку. Когда Сиси дает мне пять, я ухмыляюсь.
Лучше и быть не может.
Я выхожу из магазина, листая фотографии, улыбаясь и посмеиваясь про себя. Через полгода после нашей помолвки мы с Максом поженились. Мы не устраивали роскошную церемонию. Все было необычно. Рядом были люди, которых мы хотели видеть, и мы делали это по-своему. Например, несмотря на то, что на Максе был смокинг-тройка, обут он был в свои черные кеды вместо туфель. И хотя я не должна была носить белое, я надела его просто потому, что хотела. Ник настоял на том, чтобы мы устроили прием в «Белом Кролике», и, учитывая, что это было место нашего первого настоящего поцелуя, я была полностью «за». Нина решила, что она будет моей подружкой невесты, потому что она не жила в Нью-Йорке; поэтому она чувствовала, что заслужила эту должность, так как с Нат я вижусь чаще. Мы с Нат согласились, и она с Сиси были моими подружками невесты. Макс попросил Ловкача, Ника и Эша быть его шаферами. Папа плакал всю церемонию, а мама все время подавала ему салфетки. Мама Леокова все время промокала глаза, и в целом это был счастливое событие. Макс смотрел на меня так, словно я была самой ценной женщиной в мире, останавливаясь каждые полчаса, чтобы спросить: — Я уже говорил тебе, как ты прекрасна сегодня, дорогая? Мы ели и танцевали до самого утра, и я улыбалась всю чертову ночь. Даже сейчас, неделю спустя, когда смотрю на свое обручальное кольцо, чувствую трепет от счастья. Замечая цветочный магазин несколькими магазинами ниже, направляюсь внутрь.
Мэй
Когда я ставлю печенье в духовку, раздается звонок в дверь. Открываю дверь, и там стоит курьер, держа в руках невероятно большой букет цветов. — Марта Мэй... — Он бросает взгляд на квитанцию, прежде чем поднять глаза на меня. — Простите, здесь нет фамилии. Я ошеломлена. — Да, это я. Он с улыбкой протягивает мне цветы. — Похоже, кто-то думает о вас. Всего хорошего, мэм. Я изо всех сил стараюсь разглядеть путь поверх пестрой связки, останавливаясь, чтобы положить на стол в холле. Беру карточку и открываю ее.
«Дорогая Мэй, Одна мудрая женщина однажды сказала мне, что любовь — это не гордыня. Спасибо. За все. Думаю о вас, Елена Леокова».
Ох. Внутри конверта — фотография. Я улыбаюсь, когда понимаю, что это фотография Елены в день ее свадьбы. Красивый мужчина рядом с ней, с глазами цвета расплавленного меда, улыбается, глядя на нее с чистой любовью. Елена держит за руку симпатичную молодую девушку в инвалидном кресле. Я не могу не заметить небольшую выпуклость ее живота. У меня покалывает в переносице, когда я смотрю на портрет моего покойного мужа. — Ну, как тебе это нравится, Стэн? Я улыбаюсь ему, мои глаза наполняются слезами. Счастье согревает меня. У нее получилось. Она получила свою сладкую любовь.
КОНЕЦ
ЭПИЛОГ
ЕленаЯ выхожу из магазина, листая фотографии, улыбаясь и посмеиваясь про себя. Через полгода после нашей помолвки мы с Максом поженились. Мы не устраивали роскошную церемонию. Все было необычно. Рядом были люди, которых мы хотели видеть, и мы делали это по-своему. Например, несмотря на то, что на Максе был смокинг-тройка, обут он был в свои черные кеды вместо туфель. И хотя я не должна была носить белое, я надела его просто потому, что хотела. Ник настоял на том, чтобы мы устроили прием в «Белом Кролике», и, учитывая, что это было место нашего первого настоящего поцелуя, я была полностью «за». Нина решила, что она будет моей подружкой невесты, потому что она не жила в Нью-Йорке; поэтому она чувствовала, что заслужила эту должность, так как с Нат я вижусь чаще. Мы с Нат согласились, и она с Сиси были моими подружками невесты. Макс попросил Ловкача, Ника и Эша быть его шаферами. Папа плакал всю церемонию, а мама все время подавала ему салфетки. Мама Леокова все время промокала глаза, и в целом это был счастливое событие. Макс смотрел на меня так, словно я была самой ценной женщиной в мире, останавливаясь каждые полчаса, чтобы спросить: — Я уже говорил тебе, как ты прекрасна сегодня, дорогая? Мы ели и танцевали до самого утра, и я улыбалась всю чертову ночь. Даже сейчас, неделю спустя, когда смотрю на свое обручальное кольцо, чувствую трепет от счастья. Замечая цветочный магазин несколькими магазинами ниже, направляюсь внутрь.
Мэй
Когда я ставлю печенье в духовку, раздается звонок в дверь. Открываю дверь, и там стоит курьер, держа в руках невероятно большой букет цветов. — Марта Мэй... — Он бросает взгляд на квитанцию, прежде чем поднять глаза на меня. — Простите, здесь нет фамилии. Я ошеломлена. — Да, это я. Он с улыбкой протягивает мне цветы. — Похоже, кто-то думает о вас. Всего хорошего, мэм. Я изо всех сил стараюсь разглядеть путь поверх пестрой связки, останавливаясь, чтобы положить на стол в холле. Беру карточку и открываю ее.
«Дорогая Мэй, Одна мудрая женщина однажды сказала мне, что любовь — это не гордыня. Спасибо. За все. Думаю о вас, Елена Леокова».
Ох. Внутри конверта — фотография. Я улыбаюсь, когда понимаю, что это фотография Елены в день ее свадьбы. Красивый мужчина рядом с ней, с глазами цвета расплавленного меда, улыбается, глядя на нее с чистой любовью. Елена держит за руку симпатичную молодую девушку в инвалидном кресле. Я не могу не заметить небольшую выпуклость ее живота. У меня покалывает в переносице, когда я смотрю на портрет моего покойного мужа. — Ну, как тебе это нравится, Стэн? Я улыбаюсь ему, мои глаза наполняются слезами. Счастье согревает меня. У нее получилось. Она получила свою сладкую любовь.
КОНЕЦ