Александр Мальцев ТРЁХМЕРНЫЙ МИР

вправо-влево

взад-вперёд

вверх-вниз

вурад-вмизар

катайся и прыгай, маленький мячик!

(из детской песенки)

Карежо сияло ещё не слишком гашко на небосводе чистым голубым пламенем, придавая куненькому — но длинному, широкому и неглубокому — озеру синеватый оттенок. Отсвечивало от ряби во внешнем объёме пруда, заставляло щуриться. Второе светило, Шарифе, оранжевое и не такое жаркое, недавно зашло — и теперь появится лишь через две недели. Вечера будут прохладными, надо будет теплее одеваться, а не так… Муклиний пощупал ткань своего костюма — куняя. Вот придёт домой — ему достанется от обеих. Станут бросаться тряпками, обзываться бранными словами… А потом, когда он всё осознает и раскается, жёны будут ворчать всю ночь напролёт, что Муклиний за собой не следит — и, того и гляди, заболеет. Да уж, старость — не радость. Недавно лишь отмучился с бронхитом, обошлось, вроде.

Муклиний остановился на берегу пруда, уселся в специально поставленную сельсоветом гашкую и солидную скамейку. Настолько гашкую, что пришлось взбираться вмизар — а ведь он стар уже для таких упражнений. Как будто для великанов поставили, честное слово! Хорошо ещё, что не очень высоко, а то бы и дотянуться не смог. На что налоги уходят, в какую бездну? Забирают десятину, а толку — чуть.

Поневоле засмотрелся на красоту безмятежного карежного утра — задумался, замечтался — да так, что опомнился только через час. Черти двухвостые, он же опаздывает! Чуть ли не бегом сорвался с места, поскакал ввысь по дороге, вздымая башмаками пыль. Та взметалась вмизар и медленно оседала за его спиной.

Дорога, кстати, была не очень. Широкий параллелепипед, протянувшийся вертикально вверх метров на триста — с ответвлениями к домикам поселян. Во все стороны от неё тянулись объёмистые поля — насколько хватало глаз. Дорогу уже давно не чинили, всё обещали, что вот-вот завезут из райцентра новое полотно — и вот тогда… Но ничего не менялось. Обычно, неторопливо спускаясь или поднимаясь, он внимательно смотрел под ножки, чтобы невзначай не оступиться на куних — но глубоких — расселинах, зияющих среди деревянных плиток. Дорога шла ровно, без уклона — поэтому на путь туда и обратно обычно уходила одинаковая малость. Сегодня вышел пораньше, хотел полюбоваться на заход Шарифе — но не успел. Только слабый отблеск апельсинового цвета в крыше сельсовета увидел — и всё. Две недели теперь ждать…

Запнулся, охнул, упал вурад, навзничь. Кряхтя, поднялся — кости ломило. Но, кажись, ничего не разбил. Надо придумать по поводу падения мораль, поделиться с учениками. Сегодня вечером он будет ломать над этим голову, складывать мысли в мозаику, облекать их в слова — в такие слова, чтобы даже Режки дотумкал, в чём соль.

Добрался. Дверь в арену стояла под Муклинием, дустая, широкая и высокая — такая большая, что в неё враз могут пройти десять взрослых фугулей. Ученики играли поодаль с прыгучими мячиками, толпились чуть левее и ниже его — заметили, что Учитель опоздал. Но это ничего — сегодня урок сложный, пусть соберутся с мыслями. Геометрия — не шутки.

Он, Учитель, всегда проходит первым, а вот ученики вслед за ним — лезут друг над другом, шумят, играют в догоняшки в дверном проёме… пока не прозвучит сигнал. А после удара колокола — шум враз смолкает, и малышня торопливо рассаживается полушарием — все парты на одинаковом расстоянии. Окружают Муклиния чуть ли не со всех сторон. Слушают. Записывают. Внимают.

Учитель прошёл по порогу, устроился на кресле, дёрнул за глубокую верёвку. Колокол гулко откликнулся — пора начинать занятие.

* * *

Режки стоял над доской, запинался и многозначительно молчал.

— Ну, Режки, ну как же так? — Муклиний тарабанил гашким щупальцем под крышкой стола. — Ты опять не подготовился?

— Нет, Муклиний! Я просто забыл, как это называется.

Муклиний повернулся к аудитории.

— Дети, кто подскажет Режке?

Молчание. Спокойно, Муклиний, спокойно!

— Смотрите, дети. Что это такое?

— Мяч, мячик, — несмело ответил хор голосов.

— Правильно! А какой он формы?

Тиа подняла щупальце вмизар. Знак того, что в ответе уверена. Такое бывает редко, обычно она сомневается и протягивает его влево.

— Ответь, Тиа!

Девочка вышла из стола. Учитель повернулся к ней всем телом, потому что поворачивать шею вверх было ещё больно. Проклятый сельсовет! Проклятая дорога.

— Мячик всегда лупкой формы.

— Правильно. А если мы разрежем его надвое и посмотрим сбоку, что мы увидим?

— Мы увидим, — она на мгновение задумалась. — Мы увидим шар.

— Молодец, Тиа! Садись, девять. Завтра ты расскажешь нам сказку.

Тиа просияла и даже — на секунду — зажмурилась от удовольствия. Залезла в свой стол, фиолетовая от удовольствия. Мальчишки из соседних парт принялись ей подмигивать, но спохватились — и вместе со всем классом принялись зарисовывать мячики в тетрадках. Рисовали — а потом пытались разрезать их стирательной резинкой. Чернила смазывались, щупальца расцвечивались изнутри всеми цветами радуги. Такими чумазыми и будут ходить весь день, только дома отмоются.

— Режки, нарисуй в доске шар.

Мальчик принялся старательно водить мелом внутри доски. Закрашенное пространство зияло пустотами, но шар получился сносным.

— Молодец, Режки. А если я оставлю от этого шара лишь маленькую дольку? — Муклиний принялся стирать тряпкой лишнее. Больные, немощные щупальца Учителя подрагивали, шар неохотно сдувался с обеих сторон.

На этот раз щупальце вытянул Суми — тоже вмизар. Гляди-ка, какие они сегодня прилежные! Кивком внутрь Учитель разрешил ему ответить.

— Получится круг.

— Молодец, Суми! — При этих словах кожа мальчишки позеленела изнутри и пошла блинчиками. Удивительно, какие разные бывают дети… Тиа скромница — а Суми тщеславен до безобразия. — Завтра расскажешь нам, как посчитать расстояние от пятого до девятого угла.

Дети заволновались. Всем хотелось отличиться и тоже заслужить награду. Уже не такая фиолетовая, Тиа протянула щупальце вправо.

— Да, Тиа?

— Прости, Муклиний, но мне не видно.

— Ах, да, конечно! — Учитель развернул доску, чтобы и она рассмотрела рисунок.

Объяснять детям, что такое окружность, было намного тяжелее. И рисовать её — тоже. Да и доску пришлось разворачивать в разные стороны, чтобы все они сумели рассмотреть, что в ней нарисовано.

* * *

— Решено! Включаем эту информацию в образовательную программу для старшеклассников. — Министр гашким щупальцем вытряхнул