правления Лефа.

-Такого фейерверка в Далии еще не видали! - говорил он, потирая руки.

И каждый, кто ухитрился раздобыть приглашение на маскарад, желал, чтобы его наряд оказался под стать столь великолепному фейерверку. Портные работали ночи напролет, торговцы тканями хвастались друг перед другом баснословной прибылью, а дамы испортили себе все нервы, разузнавая, за какой маской следует искать принца Эрика и прочих знатных господ.

Впрочем, разве так уж надежно прячет маска от любопытных взглядов? Никому не составило большого труда узнать в мрачной, кособокой фигуре, замершей в самом дальнем углу  хромого советника.  А таких ярко-рыжих волос, как у его жены, во всем королевстве было не сыскать, и все нашли, что зеленое платье с рисунком сверкающей рыбьей чешуи их удачно оттеняет. Вскоре нашелся и принц: точнее говоря, после недолгих пересудов было решено, что самый веселый танцор в сине-золотом наряде непременно должен оказаться его королевским высочеством, ведь никто другой не сумел бы станцевать так изящно и ловко.

А уж когда ловкач в сине-золотом трижды пригласил рыжеволосую красавицу на танец, сомнения отпали: разумеется, только принц Эрик мог оказывать столь явные знаки внимания жене хромого советника. «Долго же пришлось ждать!» - удовлетворенно перешептывались сплетники.

Ах, как же болели ноги у русалочки! Словно проклятие ведьмы ожило и вернуло себе прежнюю силу: в ее маленьких туфельках было полно крови. Но она танцевала и танцевала, не показывая виду, что ей нестерпимо больно. «Время вернулось вспять! - повторяла она себе, ничего не видя из-за ярких пятен, плывущих перед глазами. - Я вновь прежняя Ариэль, и сегодня мой принц поцелует меня, а все остальное - неважно, неважно...»

После полуночи музыканты начали сбиваться от усталости, но этого никто не замечал. Вновь принц появился около русалочки, словно порождение веселого разноцветного вихря. Она позволила себя увлечь сначала в самую гущу толпы, а затем они очутились чуть поодаль ото всех, и боль, пронзившая ногу девушки, была так остра, что она сбилась с шага, обронив окровавленную туфельку.

Принц, заметив это, чуть замедлил шаг, и, подняв со смехом башмачок, шепнул ей на ухо:

-Спасибо тебе за то, что так любишь меня, мой найденыш! Будь умницей, стерпи еще один круг танца, Ариэль, а потом мы наконец-то сбежим отсюда, пока все будут глазеть на фейерверк.

Русалочка в который раз улыбнулась ему, позволив надеть туфельку на израненную ногу, и стороннему человеку  могло показаться, будто она при этом чуть заметно поморщилась от боли. Однако боль Бекко-немая умела терпеть как никто другой, и тот, кто знал ее чуть лучше, чем принц, понял бы, что совсем другое чувство заставило ее лицо на мгновение исказиться.

Голос русалочки

-Фейерверки! Салют! - заволновалась нарядная толпа, услышав, что распорядители праздника приглашают гостей на улицу.  Всем хотелось своими глазами увидеть невероятное зрелище, обещанное мастерами огненного дела.

Поток людей хлынул через широко открытые двери, позабыв на время о ночном морозе: даже зима не могла бы согнать с лиц столь жаркий румянец. После душного  павильона воздух казался пьянящим как игристое вино, которого в ту ночь было выпито немало.

И только ловкий танцор в сине-золотом наряде, уворачиваясь  от чужих локтей и перебегая от колонны к колонне, двигался в обратную сторону, словно ему не было никакого дела до огненных забав. За ним покорно следовала хрупкая маленькая фигурка в искрящемся зеленовато-синем платье. Иногда рыжая головка растерянно поворачивалась вправо-влево, словно девушка искала кого-то взглядом, позабыв, зачем здесь оказалась и куда ее ведут. Но никому не было дела до ее сомнений и страхов  - все стремились наружу, к ночному небу, которое вот-вот должно было разгореться тысячами  разноцветных огней.

-Славно мы всех обхитрили, - засмеялся принц, когда они с русалочкой очутились в пустом темном зале, где догорали последние свечи. - Наконец-то мы одни!

И он торопливо, властно поцеловал Бекко, притянув ее к себе.

-Знаешь ли ты, мой найденыш, что я ценю в людях прежде всего? - спросил Эрик оторвавшись от нежных губ девушки и снимая с ее бледного лица полумаску. - Последний год многому научил меня, и я понял, что главное в людях - верность. Ты предана мне всем сердцем, я знаю это.  Мы встретились на берегу моря, и я понял, что никогда и никто не смотрел на меня с такой любовью. Рядом был твой муж, но эти глаза говорили мне, что позови я тебя - и ты пойдешь со мной куда угодно, без сожаления оставив прежнюю жизнь.  Все в твоей жизни ничтожно в сравнении с любовью ко мне - такой дар может предложить не каждая девушка. Ты часто вспоминалась мне после той встречи.  Ведь я чуть не потерял тебя - и вновь нашел, словно сама судьба предназначила нам быть вместе. Ты простишь мне все, и будешь рядом, даже если твои ноги будут в крови, как сегодня. За это я люблю тебя, и буду любить всегда - даже когда женюсь, ведь твое сердце вынесет все - даже необходимость делить меня с кем-то еще. О, это редкое сердце, равного которому нет  - словно бриллиант среди стеклянных безделушек, оно никогда не даст трещину, как не испытывай его на прочность!..

Он не заметил того, что взгляд русалочки давно уж стал отсутствующим - она опустила голову, словно смутившись, но вовсе не стыд заставил ее отвернуться. Что-то мрачное, недоброе зарождалось в глубине огромных глаз Бекко - вовсе не таких покорных и восторженных, как запомнилось принцу, - и теперь они походили на море, обманчиво спокойное перед приближающимся штормом.

-Ну же, иди ко мне, - рассмеялся принц, прижимая ее крепче. - Я знаю, что ты могла меня ждать вечно, но зачем же медлить сейчас?..

Но Бекко внезапно отстранилась от него, и шагнула назад, глядя угрюмо и зло.

-Что с тобой? - принц подался вперед, чтобы взять ее за руку, но девушка вновь попятилась. - Ты испугалась? Но чего? Здесь нет никого, только ты и я, и никто нас не увидит... Ваноцца знает, что ты любишь меня, и не будет гневаться - ей так нравятся твои прекрасные волосы и твое личико, что она, пожалуй, согласится даже на то, чтобы ты спала в нашей супружеской постели!..

Но Бекко решительно покачала головой, и повернулась, чтобы уйти.

Эрик, растерянный и раздосадованный, схватил ее за руку, выкрикнув что-то злое: отказа он не ждал.

-Что за капризы? - спросил он, тряхнув девушку так, что та едва не упала. - Разве не ты сама хотела, чтобы это случилось?

Бекко дернулась, пытаясь высвободиться, но у нее не получилось - Эрик держал ее крепко.

-Если это была шутка, - процедил он сквозь зубы, -