оповещал всех сотрудников, что уже 21.00 и пора покинуть Министерство. Можно правда и тут заночевать… Когда в отделе был очередной завал, часто засыпала за ширмой на диванчике. Рядом стоял белый столик, там иногда пила чай с булочкой. Но сегодня не останусь. Хотелось пройтись. Набросив мантию, направилась к выходу. Мой корпус только недавно был построен возле старого здания Министерства, но так же здесь были наложены специальные чары от аппараций и порт ключей. Уже на выходе поняла, что не могу, накипело внутри. За все время. Но кричать не получалось. Не научилась этому, горе надо переносить в себе, а радость…

Была ли она настоящей? Победа у Хогвартса. Только чья она была? Слезы радости и счастья, а потом скоропостижные отношения с Роном. Рыжим, тупым завистливым парнем. Нашу «любовь», настоящую, мне поденно восстанавливал колдомедик-менталист из Австралии. Как и многое другое из детства. Восполнить и восстановить удалось около 65% настоящей жизни. Но вся она была как черно-белое кино. Без эмоций. Запахов. Прикосновений. Именно тогда, не предупредив, я в очередной раз отвезла родителей на процедуры, чтобы они вспомнили меня. Один из врачей предложил умножить некоторые мои воспоминания и под другим углом, корректно и осторожно, добавить в память папе и маме. А оказалось, что я с сюрпризом. «Интересный случай» говорили колдомедики, собирая пазл моей памяти. Я перестала нормально спать ночами, рыдая от того, что с каждым разом вспоминала что-то. И чувствовала себя ненастоящей. Через несколько месяцев подала документы на развод и выбросила очередную посылку от Молли. С зельем плодородия и доверия в пирожках, легким Конфундусом, еще с чем-то на письме. И любовным приворотом в булочках.

- Ненавижу Рона. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу, – по щеке покатилась всего одна слеза, а внутри пекло от накопившейся боли. Хотелось высказаться. Но кому? Новых отношений я так и не завела. С большинством магов рассорилась еще, будучи покорной марионеткой слишком многих «Орденцев». Шагая по тротуару, вслушивалась в шум города: железо и сталь, камень и пыль. Все пропитывалось ими. Хотелось уверенности и немного спокойствия. – Аппарейт!

Сюда редко кто приходит в это время. Но мне нужен молчаливый собеседник, где найти лучше мне было неведомо. Издалека светились огоньки в окнах домов. Жителей Годриковой Лощины последнее время стало больше. Полумагический поселок расстроился почти на тридцать километров. Где-то там до сих пор стоит памятник в честь героической победы родителей Гарри. Каждый Хэллоуин, несмотря на ссоры с Джинни, он приходит их навестить. Правда, чаще бывает у памятника, а не у настоящей могилы. Она с южной стороны кладбища. Тихонько прохожу мимо надгробий и крестов. Рядом лежат маги и маглы. Только это место действительно уравняло всех. Когда я, наконец, дошла до нужного памятника, стало как-то легче. Собеседник найден. Можно сказать, что я ненормальная. Но это не я. Мир такой.

- Здравствуйте, мастер Снэйп, - хоть здесь и было убрано, но все равно наношу несколько заклинаний. Чтоб всегда было чисто, аккуратно, а еще на земле расцвело множество цветов, красных и белых. Наколдовываю стульчик и сажусь рядом.

- Мастер Снэйп, думаю, вы не рады меня видеть даже сейчас. Тем более, я не спасла вам жизнь. Даже не попыталась закрыть чертову рану… - эти воспоминания тоже были черно-белые, ведь я могла оказать ему первую помощь или эльфом перенести в клинику. Но нет, я стояла и смотрела как он, умирая, отдавал Гарри воспоминания. Героиня.

- «Вы в своем репертуаре» или «Пришли жаловаться, мисс Грейнджер?». Так бы вы мне сказали, сэр? – провожу рукой по камню – холодный. И перекошенный. – Такой же, как и в жизни, да? – я наложила заклинание подправив и выровняв надгробие и добавила капельку крови, чтобы дольше держалось. – Меня тоже давит, сэр. Все давят. В Министерстве… На работе… Уизли… А еще скоро будут судить, может даже насильно возвратят к Уизли. «Самую сильную ведьму столетия», это в «Пророке» Скиттер писала. Они Предатели Крови, сэр. И как поздно я поняла, что означают эти слова. А Поттер так и не поймет, до самого конца. Он может и могущественным был, но сейчас сила его заклинаний как у среднего чистокровного. Ушла магия на прокорм. А мне не верит и лечиться не хочет. А все время мирит с Роном, да в гости приглашает. Совсем дом на Гриммо одичал, без магии, без хозяина. Джинни там жить не может, ее род Блэков так и не принял и у нее там часто случаются несчастные случаи.

- «А что вы хотели, мисс Грейнджер? Поттер и мыслительный процесс так и не встретились», – представляя, что мне отвечают, зажгла свечи, достала из безразмерной сумки еды и вина и оставила на могилке.

- Огневиски нет, только белое сухое, - трансфигурировав стаканы, налила и себе. – Вот у других, предатели и трусы - всегда враги. Почему у меня они считаются друзьями?

Убили Нимфадору и Люпина, Андромеда даже не появилась на похороны, забрав внука, ничего не объясняя покинула Англию. А мы ей писали, чтобы возвращалась, мол, победа, в стране безопасно. В газетах сначала хвалили всех нас. Бралось интервью у победителей. Арестовывались Пожиратели. Потом была свадьба Поттера. Безвкусное, отвратительное действие, устроенное Молли. Джинни очень переборщила с украшениями и таскала Гарри за собой как на поводке. Чтобы привыкал. А после «празднества» у меня с Роном был первый раз. Может помнить теперь могла лишь черно белое кино, но пьяный Рон, кухня в Норе вместо свадебного ложа и эти мерзкие движения вызывали глухую безнадежную ярость.

Ненавижу свадьбы!

- Выпьем, сэр, за неудачников. Тех, кем пользуются. Хотя вы в свое время и давали жару, - закусив яблочком, вновь подлила в стаканы вина. Мне кажется, или в стакане собутыльника жидкости уменьшилось? Рассмеявшись от своих пьяных фантазий, решила, что кушать надо хотя бы раз на день. И желательно не пить на голодный желудок.

С благодарностью смотря на надгробие, вспоминаю, что только благодаря зельевару сижу сейчас живая.

Второй курс был очередным испытанием для юного героя. Василиск ползал по замку и под его взглядом не страдали только чистокровные. Нас каменными статуями относили в больничное крыло, сначала Колина Криви, потом Джастина Финч-Флетчли, через некоторое время и меня. А еще месяцами ждали, пока созреют мандрагоры. Те, что необходимы были на зелья, стоили в аптеке около десяти галлеонов. Моя жизнь обходилась для всех меньше. Я не писала родителям, а они не могли ничего сделать, чтобы найти меня. Летом на каникулах приезжала Минерва