я топор точил в гараже... глядь, из дома кто-то бежит... Ну я и выскочил наперерез!

    Федор захохотал так, что уронил на пол гитару. Его смех был заразителен, и Кузя присоединился к веселящемуся другу, засмеявшись, первый раз после гибели Всеславы.

    В этот момент на веранду, тяжело отдуваясь и сопя, вышел Вася. Средняя его голова всхлипывала и вытирала крыльями слезы. Подойдя к Федору, она ткнулась ему в бок и, всхлипывая, пробормотала:

    - Федя-я-я! Они говоря-я-ят, она-а-а не настоящая-я-я!

    За «спиной» младшего две другие головы подмигнули Федору, но он нахмурился и погладил среднюю по носу:

    - Ну, как же она не настоящая! Помнишь Виктора, рыжего дракона? Это он привез «Венеру» Рубенса из Вены, прямо из галереи Линхенштейн. А вы, что издеваетесь над  младшим?! Лбы здоровые!

    Две «старшие» головы смущенно заморгали и потерлись щеками о голову «младшего». Тот всхлипнул и поглубже зарылся носом в плед Федора.

    - Ну, забирайтесь ко мне...

    Второй раз приглашать не пришлось - Васька тут же залез на диван, отчего тот протестующее заскрипел, и прижался к боку Федора, стратегически расположив правую и левую головы у него на плечах. Средняя голова, все еще продолжая тихонько всхлипывать, устроилась на макушке Федора, повозилась и успокоено замерла.

    Устроившись в «объятиях» Васьки, доктор снова взял гитару и запел романс. Солнце играло на великолепном дереве старинной гитары, на блестящих струнах, на полированной мебели, на стеклах и хрустале, на кристаллах и янтаре, и вся комната переливалась ослепительным светом так, что у Кузьмы заломило в висках, а глаза заслезились. Он перевел взгляд на Финский залив, но и там не было ничего не сверкающего - садящееся солнце зажгло каждую волну, подарив бесчисленным складкам на глади залива по огненному гребню.

    Тогда Кузя закрыл глаза и стал слушать музыку. Пока Федор поет, можно не ожидать коварного нападения...

    Конец.

2012