обветренного лица обросла черной щетиной, волосы на висках поседели. He was leading by the arm an old man with a long white beard stained about the mouth. Он вел за руку старика с длинной белой бородой, покрытой возле рта пятнами. Benbow watched Goodwin seat the old man in a chair, where he sat obediently with that tentative and abject eagerness of a man who has but one pleasure left and whom the world can reach only through one sense, for he was both blind and deaf: a short man with a bald skull and a round, full-fleshed, rosy face in which his cataracted eyes looked like two clots of phlegm. Бенбоу видел, как Гудвин усаживал его на стул, старик сел послушно, с тем робким и жалким рвением человека, у которого осталось в жизни лишь одно удовольствие и который связан с миром лишь одним чувством, потому что глух и слеп: на мясистом розовом лице этого коротышки с лысым черепом виднелись, словно два сгустка мокроты, пораженные катарактой глаза. Benbow watched him take a filthy rag from his pocket and regurgitate into the rag an almost colorless wad of what had once been chewing tobacco, and fold the rag up and put it into his pocket. Бенбоу видел, как он достал из кармана грязную тряпку, сплюнул в нее уже почти бесцветный комок табачной жвачки, свернул и сунул опять в карман. The woman served his plate from the dish. Женщина положила ему на тарелку еды. The others were already eating, silently and steadily, but the old man sat there, his head bent over his plate, his beard working faintly. Остальные уже ели, молча, неторопливо, но старик сидел, склонясь над тарелкой, борода его чуть подрагивала. He fumbled at the plate with a diffident, shaking hand and found a small piece of meat and began to suck at it until the woman returned and rapped his knuckles. Неуверенной, дрожащей рукой он нащупал тарелку, отыскал небольшой кусочек мяса и сосал его, пока женщина, подойдя, не ударила его по руке. He put the meat back on the plate then and Benbow watched her cut up the food on the plate, meat, bread and all, and then pour sorghum over it. Тогда он положил мясо, и Бенбоу видел, как она резала ему еду: мясо, хлеб и все остальное, а затем полила соусом. Then Benbow quit looking. Бенбоу отвернулся. When the meal was over, Goodwin led the old man out again. Когда все было съедено, Гудвин снова увел старика. Benbow watched the two of them pass out the door and heard them go up the hall. Бенбоу видел, как они вышли в дверь, и слышал их шаги в коридоре. The men returned to the porch. Мужчины вернулись на веранду. The woman cleared the table and carried the dishes to the kitchen. Женщина убрала со стола и отнесла посуду на кухню. She set them on the table and she went to the box behind the stove and she stood over it for a time. Поставив ее на кухонный стол, подошла к ящику за печью, постояла над ним. Then she returned and put her own supper on a plate and sat down to the table and ate and lit a cigarette from the lamp and washed the dishes and put them away. Потом вернулась к столу, положила себе на тарелку еды, поела, прикурила от лампы сигарету, вымыла посуду и убрала. Then she went back up the hall. Покончив с этим, вышла в коридор. She did not go out onto the porch. На веранду она не показывалась. She stood just inside the door, listening to them talking, listening to the stranger talking and to the thick, soft sound of the jug as they passed it among themselves. Прислушивалась, стоя в дверях, к тому, о чем они говорят, о чем говорит незнакомец, и к глухому, негромкому стуку переходящего из рук в руки кувшина. "That fool," the woman said. "Дурачок, - сказала женщина. "What does he want " She listened to the stranger's voice; a quick, faintly outlandish voice, the voice of a man given to much talk and not much else. Чего он хочет...". Прислушалась к голосу незнакомца: какой-то странный, торопливый голос человека, которому позволялось много говорить и мало чего другого. "Not to drinking, anyway," the woman said, quiet inside the door. - Пить, во всяком случае, - нет, - сказала женщина, неподвижно стоя в дверях. "He better get on to where he's going, where his women folks can take care of him." - Ему лучше бы находиться там, где домашние смогут о нем позаботиться. She listened to him. Она прислушалась к его словам. "From my window I could see the grape arbor, and in the winter I could see the hammock too. But in the winter it was just the hammock. - Из своего окна я видел виноградную беседку, а зимой еще и гамак. That's why we know nature is a she; because of that conspiracy between female flesh and female season. Вот почему мы знаем, что природа - "она"; благодаря этому сговору между женской плотью и женским временем года. So each spring I could watch the reaffirmation of the old ferment hiding the hammock; the green-snared promise of unease. Каждой весной я вновь и вновь наблюдал брожение старых дрожжей, скрывающее гамак, заключенное в зелени предвестие беспокойства. What blossoms grapes have, that is. Вот что такое цветущие лозы. It's not much: a wild and waxlike bleeding less of bloom than leaf, hiding and hiding the hammock, until along in late May, in the twilight, her-Little Belle's-voice would be like the murmur of the wild grape itself. Ничего особенного: неистово и мягко распускаются не столько цветы, сколько листья, все плотнее и плотнее укрывающие гамак до тех пор, пока в конце мая и сам голос ее - Маленькой Белл - не уподоблялся шороху диких лоз. She never would say, Она никогда не говорила: ' Horace, this is Louis or Paul or Whoever' but "Хорес, это Луис, или Пол, или кто-то там еще", а ' It's just Horace'. "Это всего-навсего Хорес". Just, you see; in a little white dress in the twilight, the two of them all demure and quite alert and a little impatient. Всего-навсего - понимаете; сумерки, белеет ее платьице, и сами они -воплощенная скромность, хотя обоим не терпится остаться вдвоем. And I couldn't have felt any more foreign to her flesh if I had begot it myself. А я не мог бы относиться к ней бережнее, даже будь она мне родной дочерью. "So this morning-no; that was four days ago; it was Thursday she got home from school and this is Tuesday-I said, И вот сегодня утром - нет, четыре дня назад; из колледжа она вернулась в четверг, а сегодня вторник - я сказал: 'Honey, if you found him on the train, he probably belongs to the railroad company. "Голубка, если ты познакомилась с ним в поезде, он, видимо, служит в железнодорожной компании. You cant take him from the railroad company; that's against the law, like the insulators on the poles.' Отнимать его у компании нельзя: это так же противозаконно, как снимать изоляторы с телефонных столбов". " 'He's as good as you are. - Он ничем не хуже тебя. He goes to Tulane.' Он учится в Тьюлейне {Университет в Новом Орлеане.}. " 'But on a train, honey,' I said. - Голубка, но в поезде... - сказал я. " 'I've found them in worse places than on the train.' - Кое с кем я знакомилась и в худших местах. " 'I know,' I said. - Знаю, - ответил я. ' So have I. - И я тоже. But you dont bring them home, you know. Но знаешь, не приводи их домой. You just step over them and go on. Перешагни и ступай дальше. You dont soil your slippers, you know.' Не марай туфель. "We were in the living room then; it was just before dinner; just the two of us in the house then. Мы сидели в гостиной; перед самым обедом; только я и она. Belle had gone down town. Белл ушла в город. " 'What business is it of yours who comes to see me? - А тебе-то что до моих гостей. You're not my father. Ты же не отец мне. You're just-just--' Ты всего-навсего... всего-навсего... " 'What?' I said. - Кто? - спросил я. ' Just what?' - Всего-навсего кто? " 'Tell Mother, then! - Ну, донеси матери! Tell her. Донеси! That's what you're going to do. Чего еще ждать от тебя? Tell her!' Донеси! " 'But on the train, honey,' I said. - Голубка, но в поезде, - сказал я. 'If he'd walked into