and snapped a match on his thumbnail. Не вынимая пачки, он достал из кармана сигареты, сунул в рот и чиркнул спичкой о ноготь большого пальца. "There's a bird out front," he said. - Там гость, - сказал он. The woman did not look around. Женщина не обернулась. She turned the meat. Она переворачивала мясо. "Why tell me?" she said. - А мне-то что? - ответила она. "I dont serve Lee's customers." - Я не обслуживаю клиентов Ли. "It's a professor," Popeye said. - Это профессор, - сказал Лупоглазый. The woman turned, an iron fork suspended in her hand. Behind the stove, in shadow, was a wooden box. Женщина обернулась, железная вилка замерла в ее руке. "A what?" - Кто? "Professor," Popeye said. - Профессор, - повторил Лупоглазый. "He's got a book with him." - У него при себе книга. "What's he doing here?" - Что ему здесь надо? "I dont know. - Не знаю. I never thought to ask. Не спрашивал. Maybe to read the book." Может, будет читать свою книгу. "He came here?" - Он пришел сюда? "I found him at the spring." - Я встретил его возле родника. "Was he trying to find this house?" - Он искал этот дом? "I dont know," Popeye said. - Не знаю, - ответил Лупоглазый. "I never thought to ask." - Не спрашивал. The woman was still looking at him. Женщина все глядела на него. "I'll send him on to Jefferson on the truck," Popeye said. - Я отправлю его на грузовике в Джефферсон, -сказал Лупоглазый. "He said he wants to go there." - Он говорит, ему нужно туда. "Why tell me about it?" the woman said. - Ну а я тут при чем? - спросила женщина. "You cook. - Ты стряпаешь. He'll want to eat." Ему надо поесть. "Yes," the woman said. She turned back to the stove. - Да, - сказала женщина и снова повернулась к плите. "I cook. - Я стряпаю. I cook for crimps and spungs and feebs. Для мошенников, пьяниц и дураков. Yes. ^Да. I cook." Стряпаю. In the door Popeye watched her, the cigarette curling across his face. Лупоглазый, стоя в двери, глядел на женщину, у его лица вился дымок сигареты. His hands were in his pockets. Руки он держал в карманах. "You can quit. - Можешь бросить. I'll take you back to Memphis Sunday. Отвезу тебя в воскресенье обратно в Мемфис. You can go to hustling again." Иди опять на панель. He watched her back. - Он оглядел ее спину. "You're getting fat here. - А ты здесь толстеешь. Laying off in the country. Отдохнула на вольном воздухе. I wont tell them on Manuel street." Я не стану рассказывать об этом на Мануэль-стрит. The woman turned, the fork in her hand. Женщина обернулась, сжимая вилку. "You bastard," she said. - Сволочь. "Sure," Popeye said. - Не бойся, - сказал Лупоглазый. "I wont tell them that Ruby Lamar is down in the country, wearing a pair of Lee Goodwin's throwed-away shoes, chopping her own firewood. - Я не расскажу, что Руби Ламар живет в этой дыре, донашивает башмаки Ли Гудвина и сама рубит дрова. No. Нет. I'll tell them Lee Goodwin is big rich." Я скажу, что Ли Гудвин - крупный богач. "You bastard," the woman said. - Сволочь, - повторила женщина. "You bastard." - Сволочь. "Sure," Popeye said. - Не бойся, - сказал Лупоглазый. Then he turned his head. И оглянулся. There was a shuffling sound across the porch, then a man entered. На веранде послышалось какое-то шлепанье, потом вошел человек. He was stooped, in overalls. Сутулый, в старом комбинезоне. He was barefoot; it was his bare feet which they had heard. Обуви на нем не было; они только что слышали шаги его босых ног. He had a sunburned thatch of hair, matted and foul. Голову его покрывала копна выгоревших волос, спутанных и грязных. He had pale furious eyes, a short soft beard like dirty gold in color. У него были пронзительные светлые глаза и мягкая грязно-золотистого цвета бородка. "I be dawg if he aint a case, now," he said. - Будь я пес, если это не шпик, - сказал он. "What do you want?" the woman said. - Тебе что нужно? - спросила женщина. The man in overalls didn't answer. Человек в комбинезоне не ответил. In passing, he looked at Popeye with a glance at once secret and alert, as though he were ready to laugh at a joke, waiting for the time to laugh. Проходя мимо, бросил на Лупоглазого скрытный и вместе с тем восторженный взгляд, будто готовился рассмеяться шутке и выжидал подходящего мига. He crossed the kitchen with a shambling, bear-like gait, and still with that air of alert and gleeful secrecy, though in plain sight of them, he removed a loose board in the floor and took out a gallon jug. Пройдя через кухню неуклюжей, медвежьей походкой, по-прежнему с радостной, веселой скрытностью, хотя находился прямо на виду, приподнял незакрепленную половицу и достал из-под нее галлоновый кувшин. Popeye watched him, his forefingers in his vest, the cigarette (he had smoked it down without once touching it with his hand) curling across his face. Лупоглазый глядел на него, заложив указательные пальцы в проймы жилета, вдоль его лица от сигареты (он выкурил ее, ни разу не прикоснувшись к ней) вился дымок. His expression was savage, perhaps baleful; contemplative, watching the man in overalls recross the floor with a kind of alert diffidence, the jug clumsily concealed below his flank; he was watching Popeye, with that expression alert and ready for mirth, until he left the room. Взгляд был жестким, даже скорее злобным; он молча смотрел, как человек в комбинезоне с какой-то веселой робостью идет обратно; кувшин был неловко спрятан у него под одеждой; на Лупоглазого он глядел с той же восторженной готовностью рассмеяться, пока не вышел из кухни. Again they heard his bare feet on the porch. На веранде снова послышались шаги его босых ног. "Sure," Popeye said. - Не бойся, - сказал Лупоглазый. "I wont tell them on Manuel street that Ruby Lamar is cooking for a dummy and a feeb too." - Я не расскажу на Мануэль-стрит, что Руби Ламар стряпает еще для болвана и дурачка. "You bastard," the woman said. - Сволочь, - сказала женщина. "You bastard." - Сволочь. 2 II When the woman entered the dining-room, carrying a platter of meat, Popeye and the man who had fetched the jug from the kitchen and the stranger were already at a table made by nailing three rough planks to two trestles. Когда женщина вошла с блюдом мяса в столовую, Лупоглазый, тот человек, что принес кувшин, и незнакомец уже сидели за столом из трех неструганых, приколоченных к козлам досок. Coming into the light of the lamp which sat on the table, her face was sullen, not old; her eyes were cold. Стоящая на столе лампа осветила угрюмое, нестарое лицо женщины; глаза ее глядели холодно. Watching her, Benbow did not see her look once at him as she set the platter on the table and stood for a moment with that veiled look with which women make a final survey of a table, and went and stooped above an open packing case in a corner of the room and took from it another plate and knife and fork, which she brought to the table and set before Benbow with a kind of abrupt yet unhurried finality, her sleeve brushing his shoulder. Бенбоу, наблюдая за ней, не заметил единственного взгляда, который она бросила на него, ставя блюдо, потом чуть постояла с тем непроницаемым видом, какой появляется у женщин, когда они напоследок оглядывают стол, отошла, нагнулась над открытым ящиком в углу, достала оттуда еще тарелку, вилку, ножик и каким-то резким, однако неторопливым завершающим движением положила перед Бенбоу, ее рукав легко скользнул по его плечу. As she was doing that, Goodwin entered. He wore muddy overalls. Тут вошел Гудвин, одетый в застиранный комбинезон. He had a lean, weathered face, the jaws covered by a black stubble; his hair was gray at the temples. Нижняя часть его худощавого