Размеренное спокойное существование. И никаких мужчин. Ни высоких блондинов, ни широкоплечих брюнетов. Такая жизнь. Ничего не поделаешь.

А сон был ужасный. В каком-то смысле это был кошмар. Во сне был Мелькор. Ничего не слушающий, наглый, властный, притягательный до дрожи. Он вытворял с адвокатом, что хотел, и тот таял во сне от возмутительной недозволенной сладости.

Проснулся он, как от толчка. Сел в кровати. Четыре утра. Арлен спит, темные волосы закрывают лицо, только голое плечо матово мерцает в полумраке. Манвэ тихо вылез из постели. Зашел в ванную, включил холодную воду, умылся. Посмотрел на себя в зеркало. Зрелище было жалкое. Как будто в этот паршивый предрассветный час проступило на его лице все тщательно скрываемое напряжение, в глазах какая-то загнанность, губы поддергиваются, ко лбу прилипла мокрая темная прядь. Смотреть на этот кошмар сил не было, и Манвэ спустился вниз. Достал из бара бутылку «Абсолюта», налил себе полстакана и выпил залпом. Он обычно не пил водку, но сейчас ему просто необходимо было расслабиться.

3.

Они встретились на улице. У Мелькора была спортивная, очень дорогая машина «viper» — «гадюка», пронзительного желтого цвета. Они сидели в этой машине, и Манвэ по очереди передавал ему бумаги, объясняя, что надо делать. Мелькор слушал, кивал, понимающе хмыкал, но ни один, ни другой ни на секунду не забывали, что его бедро плотно прижимается к ноге Манвэ и гангстер не хочет, а адвокат не может отстраниться. Наконец, Манвэ покончил с бумагами и стал прощаться.

— Стойте, — повелительно произнес Мелькор. — Нам надо еще кое о чем договориться.

— О чем?

— О нашей будущей совместной деятельности. Я приглашаю вас провести вместе уикенд.

— Но я…

— Дослушайте, пожалуйста. Мне надо смотаться в Филадельфию, поговорить с одним типом, и хорошо бы при этом присутствовал адвокат. Я вам заплачу. Остановимся в отеле за мой счет. А вы отдохнете и развеетесь, а то вон какие круги под глазами.

«Сволочь, — подумал несчастный Манвэ, — из-за тебя же, сукина сына, а то ты не знаешь».

Но отказать он просто был не в состоянии. Мысль о том, что они будут ехать вдвоем в машине, а потом, может, ужинать в ресторане, сводила его с ума. Он мечтал об этом, как мечтают дети о поездке в Диснейленд.

— Хорошо. Поедем. Там и поговорим.

4. НОМЕР ЛЮКС

— Почему вам пришло в голову взять двухместный номер? — спросил Манвэ, пока они поднимались в лифте.

— Так удобней, — беззаботно ответил Мелькор. — Ведь если тебя придут убивать, ты же себя не защитишь?

— А меня придут убивать?

— Могут и прийти. С них станется.

Номер действительно был шикарный. С двумя спальнями, гостиной и ванной величиной с гостиную. Все в салатно-зеленом цвете. Мелькор фыркнул — он не любил зеленый.

Он прошел в гостиную, с удобством расположился на диване и жестом предложил Манвэ устраиваться в кресле напротив.

Адвокат не слишком уютно чувствовал себя в отдельном номере под взглядом этих страшных глаз и изо всех сил пытался придать себе деловой вид. Мелькор со скрытой усмешкой смотрел на него, небрежно обрезая кончик сигары. Нервозный вид молодого человека, вцепившегося в свой блокнот, развлекал его.

«Ну-ну, красавчик, не дергайся так. Что же будет, когда дело дойдет до постели?» — думал гангстер.

Манвэ откашлялся и проговорил:

— Итак, каковы же ваши условия? Чего вы хотите от меня?

Мелькор едва удержался от усмешки:

«Если я скажу, чего хочу, ты вылетишь отсюда пулей…»

А вслух сказал:

— О, ничего невозможного, — тут он помедлил, буравя взглядом собеседника, ровно столько, чтоб до него дошло, что фраза имеет два смысла. — Вы должны следить за тем, чтоб мои бумаги всегда были в порядке, прикрывать некоторые рискованные операции. Ну, более полные инструкции вы получите, если выразите согласие работать на меня.

Манвэ опустил глаза. Он был не в силах смотреть на Мелькора. Только молился про себя, чтоб его состояние не было замечено этими всевидящими глазами и превратно истолковано.

В принципе, превратно истолковать его было довольно сложно. Те несколько взглядов, которые Манвэ отважился бросить на Мелькора, выдавали его с головой. И они оба это понимали, только Мелькор играл с ним, как кот с мышью.

«Никуда не денешься, — думал он. — Я же вижу, как тебе этого хочется. Ничего, подожди, вот наступит вечер, и мы с тобой посмотрим, чем нам заняться. И нечего цепляться за свой блокнотик. Он тебе не понадобится».

— Я… должен подумать, — нашел Манвэ спасительную отговорку. — Я скажу вам завтра.

— Завтра? — поднял бровь Мелькор. — Хорошо, посмотрим, что будет завтра.

От взгляда, сопроводившего эту двусмысленную реплику, Манвэ едва не поперхнулся и дал себе слово взять другой номер, пусть даже не люкс.

— Пойдем поужинаем, — невинно предложил Мелькор. — Здесь отлично кормят.

Однако его синие глаза продолжали следить за каждым движением молодого адвоката.

За столом кусок не лез в горло Манвэ, и он так и не смог оценить местную кухню. Мелькор ел с удовольствием и вел светскую беседу, в которой его сотрапезник участвовал на уровне «Ну да, ага, конечно». Больше всего ему хотелось пойти к администратору и попросить отдельный номер. С засовом. Но когда он представлял себе радостный хохот Мелькора и его ядовитые реплики, когда он обнаружит подобную трусость, ему уже хотелось не номер, а под землю провалиться.

«Ладно, — решил он. — К черту. Закрою спальню на задвижку».

«Если я тебе позволю», — подумал Мелькор, читавший его мысли по выражению лица, которое гордящийся своим самообладанием адвокат проконтролировать уже не мог.

Манвэ долго сидел в баре, спиртное пошло у него лучше, чем еда, но, выпитое на пустой желудок, оно оказало настолько губительное воздействие на решение хранить невинность, что адвокат сильно пожалел об этом. Он уже не мог не смотреть на Мелькора и отлично сознавал, что у него самого совершенно непристойное выражение лица. Бармен тоже поглядывал на них с интересом.

«Представляю себе, как я похабно выгляжу, — страдал Манвэ. — Небось, глаза, как у больной собаки, разве что слюна не капает. Господи, но какое же у него тело. И какие глаза. Вот если бы… Заткнись немедленно и помни о задвижке. А может, все-таки… Один раз. Никто ничего не узнает. А потом я пошлю его к черту. — Тут он посмотрел на решительный профиль своего клиента и вообразил, как он посылает его к черту. Получилось неплохо, но довольно болезненно. — Нет. Я дал себе слово. Я дал слово маме. Я не могу. Еще связаться с этим бандитом не хватало. Дверь на задвижку, и все. А если он ко мне пристанет? — И тут у него сладко заныло в низу