- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (15) »
Инна Фидянина Как богатыри на Москву ходили
На кого бы я Русь ни повесила — последствия я не взвесила.
О том, как богатыри на Москву ходили
Новая сказка, новая ложь: где быль, где небыль не поймёшь.Глава 1. О том, как наши ели во Кремле засели
Вот такое у сказки начало: кот дремал, бабка вязала. Я расстраивалась не на шутку: по Кремлю ходили мишутки, а по площади Красной бабы ряженые. Не, нам таких даром не надо!
Ведь мы расстегаи растягивали, притчи, былины слагивали да песни дурные пели о том, как ёлки и ели заполонили все огороды, встали, стоят хороводом, в лес уходить не хотят.
Звали мы местных ребят. Те приходили, на ели глядели, но выкорчёвывать их не хотели, а также плевались жутко, во всём обвиняли мишуток и уходили. В спины что-то мы им говорили. В ответ матерились ребята. Жизнь как жизнь, за утратой утрата.
А ели росли и крепли, доросли до Москвы и влезли прямо на царский трон. Стала ель у нас царём. А как стала, издала указ: — На ёлки, ели не лазь! Кто залезет, исчезнет совсем.
Вот жуть то! Указ раздали всем от мала до велика. Вот и ходи, хихикай о том, как наши ели во Кремле засели.
А тем временем ёлки с подворий вытолкали тёлку, быка, свиней, козлят. Мужики на елях спят, на хвойных кашу варят, шалаши меж веток ставят и хнычут, казаков на помощь кличут.
Казаки, казаки, казачата, смешны, озорны, патлаты прискакали до Москвы и в разгул у нас пошли: ряженых московских баб стали звать к себе в отряд.
Мужики, мужики, мужичишки плюнули в свои кулачишки и на Киев-град косясь, айда звать богатырят: — Богатыри, богатыри, богатыречочки! Мы тут хилы, яки дряблы мужичочки. Приходите вы к нам ножками аршинными вырывайте ручоночками длинными эти ёлки, ели проклятущи. Пусть уж лучше трон займёт мишуще да медведица с кучей медвежат. Наши детки жить на елях не хотят!
А бога-бога-богатыри как раз шли из Твери да в свой стольный Киев-град тырить там… да всё подряд!
Услыхали тако диво: ели стали жить спесиво! И решили посмотреть: что ещё в Кремле спереть?
Развернулись и пошли бога-бога-богатыри: от Твери и до Кремля один-два да три шага.
Вот дошли до Москвы бога-бога-богатыри и устали, стеною ели встали.
— Что же делать, как же быть? Надо б пилами пилить иль с корнями вырывать. Всё работать, не плевать! Ай чегой-то неохота. Эт рутинная работа: ни война и ни сечь. Надо б силушку беречь, — отвечают великаны. — Здесь помогут лишь Иваны. Кличьте лучше мужиков, им сподручней ломать дров!
Мы потёрли свои лбы: — Ведь Иваны это мы! Надо б, братцы, пилы брать, не подмога эта рать. Эта рать, которой надо сто кило ещё в награду злата, серебра собрать. Не, нам столько не украсть да из царской, из казны. А ну, в свой Киев брысь, пошли!
Ну вот, ушли богатыри, а мы за пилы, топоры и на лес пошли войной. Что ни Ванька, то герой! Допилили до Кремля, устали.
Ели, пихты стеной встали и ясно дали нам понять: — Кремлёвский лес нельзя ломать!
И к этому слову-приказу мишутки из леса вылазят, и рычат на нас сердито: — Наша площадь. Всё, забито, — и пошли напролом. — Мужичью бока намнём!
Итак, бока были намяты, богатырешки прокляты, и на века те ёлки, ели во Кремле нашем засели с медведями, мишутками.
А это уж не шутки вам: искать во всём виноватых и без того поломатых, простых Иванов-мужиков.
Я стих пишу, живу без снов. Сейчас придут, повяжут, а повязав, накажут: на каторгу отправят жить — на Сахалин. Вот там дружить и буду я с медведями да с лисами-соседями.
Глава 2. Женитьба Алеши Поповича
Это всё была не сказка, а присказка. Ай, перекинем мы свой взгляд да на славный Киев-град, где сказка только начинается.
Богатырешка венчается на бабе русской: наполовину белорусской, пополам буряткой, на треть с Молдовы братской.
Хорошая была свадьба, скажу я вам! И как бы ни чесалась вша по бородам гостей, да и у князя нашего Вована, но и тот не нашёл изъяна на том пиру почёстном.
Ведь в бою потешном, перекрёстном меж брательничками богатырями складывались рядами почему-то простые крестьяне, то бишь, мы с вами.
Вот так складывались мы и ложились, а потом вставали и бились за трон могучий: — Ну, кто из нас, Иванов, круче?
Крутым сказался дед Панас: он два-три слова недобрых припас и на княжеский трон взобрался: как сел, так и не сдался до самых тех пор, пока князь Вован ни вышел во двор и богатырей ни покликал.
Богатырешки лики еле как оторвали от браги и как вдарят с размаху! В общем, осталась от Апанасия горка дерьма.
Тут умная мысль в голову князя пришла: — Надо бы идти Московию брать, ведь куда ни глянь во дворе, везде рать!
* * *
Вот тут-то сказка только-только начинается. Значит, богатырешка венчается. Ай и обвенчаться не успел, ждёт Алешку нашего удел: скакать до самого севера, русичей ложить ой немерено!
Ой намеренно на святую Русь пойдёт войско-рать ни за что помирать, ни про что погибать, в бою кости класть да суровые: ни за рубь, ни за два, за целковые.
Только свадебка наша кончается, так и войско-рать собирается. Это войско-рать нам на пальчиках считать:
Илья Муромец да крестьянский сын; Чурило Пленкович с тех краёв чи Крым; Михаил Потык, он кочевник сам; Алешенька Попович хитёр не по годам; Святогор большой — богатырь-гора; а Селянович Микула — оратай (плуг, поля); ну и Добрыня Никитич рода княжеского.
И чтоб за трон не бился, был спроважен он князем киевским да в Московию: — Пущай там трон берёт. Вот и пристроим его, да женим на княжне сугубо здоровой из Мордовии иль с Ростова!
А Настасья дочь Петровична рыдала: мужа молодого провожала Алешу свет Поповича куда-то на погибель иль на свадьбу новую к патлатым русским не побритым мужикам, сытым, пьяным прямо в хлам!
Алешка, тот тоже рыдает, на погибель его отправляют иль на новую сытую свадьбу:
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (15) »