есть самоисцеленье,
Как вскрытие загнивших ран,
Тел инородных извлеченье
Из сердца или из ума.
Писать стихи – пожалуй, всё, Что из талантов мне осталось, Из мне ниспосланных даров, Что я бездумно разбросала.
Теперь хоть плачь, а хочешь – вой, Хоть на луну, хоть у корыта. Всё, что твоё – несёшь с собой. Не потерять, что не забыто.
Разодеваю я в парчу Красивых слов и фраз чеканных То, о чём внутренне кричу На языке площадно-бранном,
Трясясь от злобы, на кулак Наматывая кровь и сопли… Всё, что я сделать тут смогла – В стихи уродливые вопли Преобразить. И тем жива.
Облегчение, решение или нужное состояние иногда приходят ко мне прямо в процессе написания стиха. В такие моменты я даже не знаю, какая строка будет следующей, у меня нет намерения написать о чём-то конкретном, стих, подобно стихии, просто сам по себе выплёскивается на бумагу, а я – лишь удивлённый наблюдатель. Это то самое чувство, о котором говорят: словно моей рукой водит кто-то другой. Кто же? Быть может, лучшая и мудрейшая часть меня – или нечто большее, чем моё я.
Частицу тепла, Связав нитью боли, В венок я вплела, Окропила любовью.
Венок я скрепляю, Как наши с ним души: Цветком и печалью. А небо всё глубже…
Он ласковей ветра Мне волосы гладил. Его рядом нету. Сгустилась прохлада.
Но душу мне греет Сознанье того, Что бессмертник белеет О нём, для него.
Торжественно тих Мой венок неслучайный. Он, лёгкий, как стих, Тяжело пахнет тайной.
Я венок засушу Между лунных полос И ему положу В гриву тёмных волос,
Чтобы, взглянув мне в глаза, Наконец-то он понял, Что бледней небеса, Что дрожать стал мой голос;
Чтоб увидел тот вечер, Что к травам приник И лишь эхом ответил На души моей крик;
Чтоб почувствовал запах Пряно-сладких полей, Потоплённых в закате И печали моей;
Чтоб услышал он трепет Горькой песни тоски – Чтобы вновь не уехал, Чтоб не отнял руки!
Я точно знаю, что это работает. Одна моя подруга-писательница получила в собственной жизни точно такое же развитие сюжета, как у героини её романа (на этом месте можно начинать покрываться мурашками). Но сплетничать о безымянных друзьях может каждый. Вот вам более достоверное свидетельство силы искусства: я сама в старших классах вымечтала себе пару, написав подробный рассказ об идеальном возлюбленном. Я думала, это очередной мой графоманский эксперимент с трогательным сюжетом, и только. А вскоре после написания того рассказика у меня завязались отношения с человеком, во всех подробностях повторяющим его героя. Вот и не верь после этого в материальность мысли!
Попробуйте прописать на бумаге (или в текстовом редакторе, это не так важно) исполнение своего желания: в деталях, с запахами, цветами и звуками. Вообще-то это довольно попсовая техника арт-медитации, но если вы позволите себе погрузиться в фантазию, это в любом случае сработает позитивно: либо вы мысленно переживёте желанный момент и отпустите желание, оно перестанет вас терзать своим неисполнением; либо сработает поле или что там ещё, и желаемое станет действительным!
Я ведь слышу их писк иногда: Как птенец, что упал из гнезда, Или пульс у больничной кровати – Каждый раз невпопад и некстати.
Но в блокнот внести я забываю их, И с земли поднять не успеваю их. Всё, вот ниточкой пульс. Потеряла стих… Он ещё раз рванулся, обмяк – и стих.
То подавлюсь одной строфой, То поперёк встанет другая… А надо лишь твёрдой рукой Все записать, не разбирая, Кто там косой, а кто хромой… Хромых муз нет! Они порхают!
А надо, только и всего – Свободно петь, не зажимаясь! Тряхнуть копной живых волос – Причёска, как тюрьма, тугая!
Всё распустить – пучок и пояс, Расслабить горло, руки – жить! «Распущенная!» – этот возглас Мне не клеймо теперь – девиз!
И тем жива
Писать стихи – это моя арт-терапия. С одной стороны, в стихах я могу сублимировать (привет, дедушка Фрейд!) свои переживания и освободиться от них.* * *
А я хочу писать стихи – Писать торжественно и чутко, О том, как звезды далеки И как в пустой квартире жутко.Писать стихи – пожалуй, всё, Что из талантов мне осталось, Из мне ниспосланных даров, Что я бездумно разбросала.
Теперь хоть плачь, а хочешь – вой, Хоть на луну, хоть у корыта. Всё, что твоё – несёшь с собой. Не потерять, что не забыто.
Разодеваю я в парчу Красивых слов и фраз чеканных То, о чём внутренне кричу На языке площадно-бранном,
Трясясь от злобы, на кулак Наматывая кровь и сопли… Всё, что я сделать тут смогла – В стихи уродливые вопли Преобразить. И тем жива.
Облегчение, решение или нужное состояние иногда приходят ко мне прямо в процессе написания стиха. В такие моменты я даже не знаю, какая строка будет следующей, у меня нет намерения написать о чём-то конкретном, стих, подобно стихии, просто сам по себе выплёскивается на бумагу, а я – лишь удивлённый наблюдатель. Это то самое чувство, о котором говорят: словно моей рукой водит кто-то другой. Кто же? Быть может, лучшая и мудрейшая часть меня – или нечто большее, чем моё я.
Венок
А с другой стороны, бывают не стихи-освобождение или стихи-завершение, а стихи с продолжением, этакая дополненная реальность. Некоторые стихотворения сродни заклинаниям и меняют не только мою внутреннюю реальность, но и вторгаются во внешнюю, притягивая нужные встречи и события. У вас бывало такое? Это стихотворение – заклинание призыва любимого. Работает, проверено на практике.* * *
Плету я венок Из бессмертников белых Как счастья залог И любви моей верной.Частицу тепла, Связав нитью боли, В венок я вплела, Окропила любовью.
Венок я скрепляю, Как наши с ним души: Цветком и печалью. А небо всё глубже…
Он ласковей ветра Мне волосы гладил. Его рядом нету. Сгустилась прохлада.
Но душу мне греет Сознанье того, Что бессмертник белеет О нём, для него.
Торжественно тих Мой венок неслучайный. Он, лёгкий, как стих, Тяжело пахнет тайной.
Я венок засушу Между лунных полос И ему положу В гриву тёмных волос,
Чтобы, взглянув мне в глаза, Наконец-то он понял, Что бледней небеса, Что дрожать стал мой голос;
Чтоб увидел тот вечер, Что к травам приник И лишь эхом ответил На души моей крик;
Чтоб почувствовал запах Пряно-сладких полей, Потоплённых в закате И печали моей;
Чтоб услышал он трепет Горькой песни тоски – Чтобы вновь не уехал, Чтоб не отнял руки!
Я точно знаю, что это работает. Одна моя подруга-писательница получила в собственной жизни точно такое же развитие сюжета, как у героини её романа (на этом месте можно начинать покрываться мурашками). Но сплетничать о безымянных друзьях может каждый. Вот вам более достоверное свидетельство силы искусства: я сама в старших классах вымечтала себе пару, написав подробный рассказ об идеальном возлюбленном. Я думала, это очередной мой графоманский эксперимент с трогательным сюжетом, и только. А вскоре после написания того рассказика у меня завязались отношения с человеком, во всех подробностях повторяющим его героя. Вот и не верь после этого в материальность мысли!
Попробуйте прописать на бумаге (или в текстовом редакторе, это не так важно) исполнение своего желания: в деталях, с запахами, цветами и звуками. Вообще-то это довольно попсовая техника арт-медитации, но если вы позволите себе погрузиться в фантазию, это в любом случае сработает позитивно: либо вы мысленно переживёте желанный момент и отпустите желание, оно перестанет вас терзать своим неисполнением; либо сработает поле или что там ещё, и желаемое станет действительным!
Я теряю стихи
Бывает, Неведомое нашёптывает нам устами Музы самые сладкие мечты. Бывает, пропадает, не оставив нового адреса. Моя муза коварна и терпелива. Она ждёт, пока я выключу свет и улягусь в постель. И вот, когда город засыпает, она просыпается, как мафия, и начинает диктовать мне свежие строки. Я долго не могла решить эту дилемму и выбрать меньшее из двух зол: записать новый стих в заметках телефона и разбудить ребёнка светом экрана или движением, шорохом – или потерять текст безвозвратно, потому что утром я точно уже ничего не вспомню? Какое-то время я выбирала второе.* * *
Я теряю стихи, я теряю их. Раньше я, как в волнах, растворялась в них, А теперь я в быту растворяю их, В сотнях маленьких дел погребаю их.Я ведь слышу их писк иногда: Как птенец, что упал из гнезда, Или пульс у больничной кровати – Каждый раз невпопад и некстати.
Но в блокнот внести я забываю их, И с земли поднять не успеваю их. Всё, вот ниточкой пульс. Потеряла стих… Он ещё раз рванулся, обмяк – и стих.
Распущенная
В идеале, чтобы написать стих, мне нужно полдня в тишине и одиночестве. Пара-тройка часов на кофе, отдых и раскачку, потом один-два часа на записывание и шлифовку стиха и ещё один-два часа про запас, чтобы я точно знала, что меня не побеспокоят, и могла не спешить. Но для молодой матери полдня в одиночестве – редкая роскошь. И пока я, дожидаясь идеальных условий, не давала выплеснуться потоку творческой энергии, я чувствовала себя, как шланг из детского мультика, у которого пережали отверстие и внутри которого растёт водяной пузырь, готовый вот-вот взорваться.* * *
Внутри меня стихи кишат, Теснясь нестройною толпою, А я пихаю их назад И то заплачу, то завою,То подавлюсь одной строфой, То поперёк встанет другая… А надо лишь твёрдой рукой Все записать, не разбирая, Кто там косой, а кто хромой… Хромых муз нет! Они порхают!
А надо, только и всего – Свободно петь, не зажимаясь! Тряхнуть копной живых волос – Причёска, как тюрьма, тугая!
Всё распустить – пучок и пояс, Расслабить горло, руки – жить! «Распущенная!» – этот возглас Мне не клеймо теперь – девиз!