просто будут плясать под мою дудку.

Не оборачиваясь, я заговорил:

— Не забывай. Это моя игра. Моя война. Ты просто часть этого.

Он не ответил, но я почувствовал, как его страх вибрирует, питая мою темную душу. Такое печальное зрелище-видеть, как он прижимается ко мне. И это было только начало.

— Константин, я бы не спас тебя, если бы не доверял тебе, — медленно проговорил он. Он говорил эти слова, чтобы я поверил.

Забавно, но я им поверил. Потому что они действительно были правдой.

К несчастью для него, его первой ошибкой было спасение моей жизни.

Краем глаза я заметил, как он потирает шею. Она уже покрылась синяками. Он уставился на меня широко раскрытыми глазами, ожидая моего следующего ответа.

— Тогда покажи. Отныне я буду жить в твоём главном поместье. С тех пор как ты спас меня, мне пришлось оставаться здесь. Интересно, что ты прячешь в своем поместье? — медленно ответил я, наблюдая за каждой его реакцией через затемненное стекло.

Прежде чем ответить, он поправил галстук. — Ничего. Я заставил тебя оставаться здесь, чтобы защитить. Нам пришлось скрывать твою личность. Но если это то, чего ты хочешь, то я прикажу перевезти твои вещи в главное поместье. Ты можешь оставаться там сколько захочешь. В конце концов, оно твоё.

Я что-то промычал в ответ. Мои глаза следили за каждым движением. Он нервничал, а мне было еще любопытнее.

Это был еще один ход на шахматной доске. Каждое движение было частью идеальной уловки.

Совершенное предательство. Идеальная ложь. Идеальная месть.

Мне нравилась погоня. Добыча охотно падает в пасть хищника. Жаль, так грустно.

Без зрительного контакта с ним, я развернулся вокруг. Он остался у своего стола, глядя мне вслед ястребиным взглядом, который, как я чувствовал, обжигал мне спину.

Мои люди следовали за мной, и я упивался силой того, что все были подо мной, на коленях. Уголки моих губ приподнялись, когда я подумал о том, чем все это закончится.

Мои ноги остановились прямо перед дверью. В комнате воцарилась тишина, ожидая моих следующих слов, моего следующего шага.

Взявшись за ручку двери, я заговорил громко, чтобы все услышали. Доминирование и сила кружились вместе с моими словами, маскируя реальную угрозу.

— Если ты хочешь выиграть эту игру, то самое время довериться мне, Валентин Солоник.

Я не стал дожидаться его ответа и вышел. Мне не нужен был его ответ.

Он точно знал, что должен сделать.

И это означало сдаться.

Теперь я контролировал ситуацию.

Глава 2

Константин

Я прошел по темному длинному коридору. Было тихо, все лежали в своих постелях, все двери были закрыты.

Когда я приблизился к своей комнате, что-то или кто-то привлек мое внимание. Улыбаясь, я плавно двинулся вперед. Идеально. Как раз то, что мне было нужно.

Хороший трах перед сном.

Когда я наконец заговорил, мой голос был тихим, чтобы услышала только она. — Иди в спальню. Я хочу, чтобы ты лежала на кровати, голая, с раздвинутыми ногами и обнаженной мокрой киской.

Дело в том, что мы жили в России и общались с русскими каждый божий день, мне приходилось осваивать их язык. Но иногда английский все же выплескивался наружу. Слава богу, многие из них понимали английский.

Она кивнула, не говоря ни слова и вошла внутрь комнаты. Дверь за ней закрылась с тихим щелчком. Мои шаги замедлились, пока я не остановился перед тяжелой, темной деревянной дверью.

Секунды тикали, пока я ждал, позволяя предвкушению просочиться в нас.

После того, как прошло достаточно времени, я открыл дверь и вошел внутрь.

Как и было приказано, я нашел ее на кровати, ожидающую меня.

Она приподнялась на локтях, глядя на меня с легкой соблазнительной улыбкой. Ее язык скользнул мимо губ, медленно облизывая контур.

— Разве я сказал, что ты можешь двигаться? — спросил я с сильным русским акцентом.

Она хихикнула, и я внутренне закатил глаза. Я ненавидел, когда они хихикали без всякой гребаной причины. Как некоторые отчаянные шлюхи, ищущие внимания.

Если подумать…она была шлюхой. Что ж, у нее есть оправдание.

— Ложись, — мой голос прозвучал как лай. Ее глаза расширились, но волнение в них было неоспоримым.

— Раздвинь ноги пошире, — пробормотал я, расстегивая брюки. Они упали к моим ногам вместе с нижним бельем, и я вышел из них. Ее ноги раздвинулись шире по моей команде, и я обхватил ладонью свой твердый член.

— Я хотела тебя весь день, — прошептала она тихо. Мои глаза сузились следуя за ее рукой, когда она скользнула между ее ног.

— Ты ждала меня? — спросил я, пока она гладила себя, двигая двумя пальцами.

— Да, — ответила она, слегка задыхаясь. Я промурлыкал в ответ, наблюдая, как она доводит себя до оргазма.

Я тер свою длину быстрее и сильнее. Он был твердым, с кончика уже капало. Ее глаза скользнули ниже моего живота, и она жадно облизала губы.

— Ты хочешь его? — спросил я, придвигаясь ближе к кровати.

Она молча кивнула, ее пальцы задвигались быстрее, а большой палец теперь обводил ее маленький бугорок. Ее спина выгнулась над кроватью, оргазм был ближе, чем раньше.

Ее глаза были прикрыты, когда она ждала меня. — Ты не можешь кончить.

— Константин, — выдохнула она, широко расставив ноги, — очень соблазнительное и гостеприимное зрелище.

Мои ноги начало сводить судорогой, и я знал, что был близок. Освободив пульсирующую твердость, я присоединился к ней на кровати. Она улыбнулась со счастливым выражением на лице.

Я шлепнул ее по руке и она рассмеялась, убрав пальцы от влажного жара. Я пополз вперед, прежде чем перевернуть ее на живот.

— Ты всегда… — начала она жаловаться, но сильный шлепок по круглой попке заставил ее замолчать.

— Тебе не на что жаловаться. Мы сделаем это по-моему или никак, — прошипел я ей на ухо, прежде чем прикусить чувствительную кожу чуть ниже.

Я никогда не смотрел на лица, когда трахал их. Для меня они были безликими. Безымянными. Ничем, кроме шлюх, удовлетворяющих мой член и мои потребности.

И они знали правила. Понимали их, и все же решали подчиняться.

Мои колени раздвинули ее ноги, моя твердость проникла между ее складок. С нее капало, она уже была такой мокрой, а я едва прикоснулся к ней. — Такая грязная девочка.

— Да. Пожалуйста, — умоляла она, подталкивая свою попку обратно ко мне.

— Тебе нравится умолять? — я цокнул ей на ухо, прежде чем еще сильнее прижаться к ее влажному теплу. Она громко застонала, запрокинув голову.

Я прикусил ее плечо, но мои зубы не оставили следов. Она не была моей, чтобы я клеймил её.

Мои мысли вернулись к женщине, которую я хотел