В. Б. Иорданский
ОГНЕННЫЕ ИЕРОГЛИФЫ

*

М., Главная редакция восточной литературы

издательства «Наука», 1968

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

В странах Тропической Африки журналисту трудно работать. Скажем, в Англии достаточно знать английский. Но, по подсчетам лингвистов, население Тропической Африки говорит примерно на девятистах языках и диалектах, что вряд ли по силам самому одаренному полиглоту. Постоянно нужна помощь переводчика, а он далеко не всегда передает услышанное. В иных случаях, когда переводчик почему-либо недоволен вопросами или ответами, он становится непрошеным цензором происходящего разговора.

Очень бедна местная печать. Есть страны, где по сей день не выходит ни одной газеты и единственным источником новостей служит радио. Почти всюду существуют министерства информации, но обычно у служащих там чиновников трудно получить какие либо материалы кроме речей местного премьера или президента. Такие страны, как Нигерия, Сенегал, Гана, Кения, где выходят десятки периодических изданий, пока что исключение в Африке.

Бывает тягостен климат — то слишком сухой, то слишком влажный и всегда чрезмерно жаркий. Вряд ли кого может обрадовать изобилие местных заболеваний — от проказы до менингиального энцефалита.

И (все таки работа в Африке на редкость увлекательна. При встрече с любой африканской страной встают тысячи вопросов, и очень часто ответ подсказать некому, его надо искать самому.

Если заходит речь об истории, нужно забираться в архивы, разыскивать знающих прошлое людей, распутывать противоречивые сообщения в редких книгах. Еще сложнее понять перспективы, открывающиеся перед африканскими народами. Африканская современность — это клубок напряженнейших противоречий, исход которых только намечается.

Мне посчастливилось провести несколько лет корреспондентом «Комсомольской правды» в Гане. Часто приходилось выезжать и в другие страны, иногда на противоположном конце континента. Это было очень полезно, позволяло сравнивать, сопоставлять. Я видел, как по-разному страдали и радовались люди, хотя в общем-то у них были одни и те же причины и для счастья и для горя. За бесконечным разнообразием континента начинали приоткрываться некоторые общие черты его движения вперед, его отступлений и побед.

Когда, вернувшись в Москву, я начал писать эту книгу, то словно заново пережил проведенные в Африке годы. Перед моими глазами проплывали лица старых друзей, в памяти всколыхнулись давние споры. Десятки людей, каждый по-своему, помогали мне, когда я был в Гане. Теперь они стали моими соавторами.

Благодаря их поддержке я смог довести до конца эту книгу.

ГВИНЕЯ БЕЗ ЭКЗОТИКИ

У каждого города Западной Африки есть свой, только ему присущий аромат.

В Бамако, столице Республики Мали, воздух чуть горек от дыма, поднимающегося от сжигаемой по дворам листвы, от дыма, приносимого — ветром из окрестной саванны. Этот воздух обжигающе сух, и к горечи дыма примешивается сладковатый привкус всепроникающей красной пыли. Ее поднимают машины на дорогах, мальчишки, играющие на улицах. Когда налетает северный ветер «харматтан», тучи донесшейся из Сахары тончайшей пыли облаками повисают над городом.

Ганская столица Аккра пахнет подгоревшим пальмовым маслом, рыбой и морской солью. На рыбном рынке толстые торговки под громадными плетеными шляпами со смехом и шутками расхваливают свои креветки, лангусты, с неудержимым красноречием расписывают — вымышленные и подлинные достоинства только что доставленной рыбы. А рядом на переносных жаровнях кипит в глубоких сковородах пальмовое масло, в котором купаются золотистые пончики «женке». Уставшие от рыночной суеты покупательницы охотно подкрепляются горячими пирожками.

Морской ветер подхватывает пряные, острые запахи рынка и разносит их по всему городу. В воздухе ганской столицы висят тысячи мельчайших брызг, особенно когда ветер усиливается и поднимается могучий океанский прибой.

Конакри пахнет тропиками. Здесь влажно, и от громадных деревьев, кроны которых словно зонтом прикрывают гвинейскую столицу от солнца, тянет сладковатой прелью. Нежный аромат неведомых цветов доносится с островов Лос, расположенных в нескольких километрах от берега. Распаренное море лениво плещется у рифов, окружающих город.

Когда-то гвинейская столица находилась на островке, но вскоре городу стало тесно, и он был соединен с полуостровом Калум узким перешейком. Однако Конакри так и не удалось освободиться целиком из морского плена. С конца мая по сентябрь океан обрушивается на город страшными ливнями, превращая улицы в бурные реки, а площади— в озера. За немногие месяцы здесь, говоря языком метеорологов, выпадает свыше четырех тысяч пятисот миллиметров осадков.

Если бы не океан, не было бы и стоящих по берегу деревьев-великанов. Когда созревают оранжевые манго, ребятишки палками сбивают сочные плоты. Они достают только до нижних веток; нужно быть олимпийским чемпионом, чтобы сбить плоды с вершины. А сырные деревья, стволы которых опираются на то петые, вылезающие из земли корни, еще более могучи, еще более высоки.

Из этих стволов получаются надежные долбленки — пироги. Они не утратили былой популярности среди рыбаков. За много километров от берега уходят они на своих лодчонках, опасаясь только неожиданного шквала. Иногда на корме укрепляется моторчик, но обычно на пироге ставится парус. Вечером десятки парусов собираются со всех ‘концов горизонта к берегу.

С морем — связана вся жизнь города, и без многообразных запахов океана исчез бы неповторимый аромат Конакри. Конакри дышит морем.

ГОРОД И МОРЕ

В Конакри я впервые побывал в 1960 голу. Столичный аэродром расположен на берегу моря, вдоль моря идет и дорога от аэропорта-к городу.

Я думаю, каждый из нас приезжает в чужую страну с более или менее установившимися представлениями об ее облике, традициях, культуре. Они складываются незаметно из чтения, из рассказов друзей, из увиденных кинофильмов. Они живучи, и часто мы долго продолжаем видеть новый мир сквозь призму, которую давно бы пора отбросить.

Опасна банальность ходячих мнений. Среди европейцев в Африке часто слышишь: «Африка бедна, но голодных тут нет — плоды падают с деревьев сами, только наклоняйся», «Континент первобытный, отсталый, и все здесь