========== Глава 1 ==========

Бывают встречи, которые внутренне проживаешь каждый день. Мысленно проговариваешь все, что хотел бы сказать, и все, что мог бы сказать, а мочь и хотеть — это не одно и то же. Бывают встречи, к которым все равно остаешься не готовым.

Скоро должны были подойти Рон и Гарри, они будут не рады, если застанут ее беседующей с ним. Может быть, стоило плюнуть, развернуться и уйти, сделать вид, что в следующий раз найдешь нужные слова. В конце концов, он никогда не пытался поговорить с ней после войны. С ним говорил Гарри. И, кажется, они поняли друг друга, хотя и не стали друзьями. А она не решилась.

Он сидел за столиком на террасе старого кафе, красивый, изящно одетый молодой мужчина с аккуратно причесанными светлыми волосами. С виду обычный человек, но она, как никто другой, знала, кто он. Когда-то ей удалось обвести его вокруг пальца и завладеть его волшебной палочкой. Воспоминание наполнило трепетом, а потом ее передернуло. Есть вещи, которые не можешь себе простить.

Гермиона была готова сдаться и уйти, чтобы снова проговаривать с ним наедине в собственном воображении все, что должна была сказать. Однако, в этот момент Драко поднял взгляд, увидел ее, кажется, на секунду смутился, но тут же взял себя в руки.

— Грейнджер, — сказал он, откидываясь на спинку стула, — ты разглядывала меня.

Гермиона подошла и села напротив.

— А ты… все тот же… старые деньги, чистая кровь.

— Безусловно.

— Чем занимаешься?

— Всяким. Ты?

— Работаю в министерстве.

— Похвально. — Он улыбнулся, но глаза на секунду стали обжигающе жесткими. — Говорят, Уизли повезло.

Гермиона пожала плечами и покосилась на его руку: на безымянном пальце все тот же слизеринский перстень.

— Еще нет, — ответила она. — А тут кому повезло?

— Астория Гринграсс.

— Судя по фамилии, кто-то из ваших.

— Так и есть. Но ей тоже пока не повезло.

Гермиона поймала его отстраненный взгляд. Ей стало трудно продолжать.

Вот он сидит перед ней, так близко, как никогда, с того самого момента, когда она покинула его поместье во время войны. Рядом, но бесконечно далеко. Чувствовать его, как будто видела его вчера, как будто между ними не пролегло несколько лет и не иметь никакой возможности говорить искренне. Так тяжело находиться с Драко не было никогда: даже в школе, даже когда она была его пленницей. Смотреть ему в глаза невыносимо. Встать и уйти невозможно.

Перед ней разверзлась бездна. Падение будет долгим и болезненным, и лучше разбиться сейчас, пока голова, как в тумане и чувства оглушены.

— Бесполезное существо, чье единственное достижение в жизни — смотреть тебе в рот? — Гермиона сделала шаг в пропасть.

Малфой прокашлялся.

— Ты не изменилась, Грейнджер, — ответил он, холодно улыбнувшись.

— Ты тоже. Как твоя метка? — если разбиваться, то вдребезги.

Он посмотрел на нее так, словно она говорила о погоде. Все менялось, но не его манеры. Но Гермиона слишком хорошо его знала: спокойствию Малфоя нельзя доверять.

— Милая встреча одноклассников, — сказал Малфой, поднимая руку, чтобы подозвать официанта. — Ты хотела еще что-то сказать?

— Хотела…

Он опустил руку и уставился на нее.

— Я слушаю.

Может, еще есть шанс ухватиться за что-то и остановить падение.

— Когда мы ругались, мы хотя бы были честны друг с другом, — сказала она, отводя взгляд с его лица на стол. Солнечные лучи отражались в фарфоровой чашке и рассыпались золотистыми всполохами на белой скатерти. — Драко…

— Наверное, стоит поговорить о погоде, — заполнил он наступившую тишину.

— Драко… — Она должна была это сделать. Хотя бы для самой себя.

Он выглядел более расслабленным, не таким лощеным, словно мраморная статуя, каким она его помнила. Но — осознание было оглушающим — это не имело значения. Даже если бы он растолстел и обрюзг — это не имело бы никакого значения. Для нее не имело.

— Я забрала у тебя кое-что, — сказала она. — Тогда, в Малфой Мэноре.

— Мою палочку, — холодно сказал он, надменно осматривая ее. — Я не мог не заметить.

— Не только…

— Ты съела мое печенье, — бросил он, — и запачкала шоколадом мою книгу.

— Шоколадом? — задохнулась она. — Я бы никогда…

— Прямо на странице со стихотворением, — продолжил он ледяным тоном. — Под старым каштаном средь бела дня ты предал меня, а я тебя.*

Гермиона похолодела. До нее вдруг дошел смысл его слов.

Она беспомощно оглядела террасу, лишь бы не чувствовать на себе его настойчивый взгляд. Люди тихо переговаривались. Какая-то женщина улыбалась. Ветер качал сухой лист на пустующем столике. Какой контраст между тихим летним днем, золотистыми отблесками на посуде, ленивым говором посетителей и тем, что творилось в ее душе. Гермиона рассеянно взяла чашку, из которой пил Драко, и повертела в руке. Она увидела рисунок. На мгновение все ее чувства застыли.

— Колокольчик, — сказала она, теряя все свои силы и всю свою злость, — здесь нарисован колокольчик.

Драко протянул руку, чтобы взять чашку, их ладони соприкоснулись.

Наконец.

— Ненавижу тебя, Малфой, — чуть слышно проговорила она, не поднимая взгляд.

— Это все?

— Я бы хотела… — она вздохнула, — попросить у тебя прощения.

— За что?

— За все, — Гермиона усилием воли подняла на него глаза. Его взгляд не был холодным, как она ожидала, он был…

Драко покачал головой, улыбнулся и сказал:

— Не утруждай себя. Люди не меняются. Но я все равно… Благодарен тебе.

— За что?

— За все.

Интересно, говорит он это искренне или проявляет дежурную вежливость? Теперь никогда не узнать. Теперь никогда не проникнуть за его маску. По-крайней мере, ее Драко Малфой не пустит уже никогда. Боль сменила досада. Досада переродилась в отчаяние.

— Может, хватит уже обижаться? Ты собираешься всю жизнь носить это в себе?

— Я же сказал, что благодарен тебе, — ответил он непривычно мягко, — я благодарен за то, что ты была в моей жизни. Не знаю, что ты еще хочешь услышать. Я, правда, не знаю, Гермиона.

Ветер смел лист