class="book">- Спасибо, – отзывается Томас. – Миссис…?

- Грэм, – ее глаза сверкают. – Миссис Грэм.

- Спасибо, что почтили нас своим присутствием, миссис Грэм. Тара говорит, вы нечасто покидаете дом. В Чикаго мне случалось навещать тех, кто не может посещать воскресные службы, на дому. Возможно, вы бы предпочли, чтобы я…

- Нет-нет! – восклицает миссис Грэм, пока Томас осторожно высвобождает руку из ее хватки. – Боюсь, так совсем не пойдет. Видите ли, моя дочь ужасно больна. Заболевание крови. Никого не хочет видеть.

- Печально слышать, – сочувствует Томас. – Полагаю, вы консультировались с доктором Беннеттом?

- Э… Да, конечно.

Вопрос ее явно чем-то смущает. Бросив взгляд ей за спину, Томас с радостью отмечает, что доктор Беннетт уже тут. Он в дальнем углу – разговаривает с симпатичным стройным парнем в красной рубашке и джентльменом, который постарше и покрепче.

- А, – довольно замечает Томас, – помяни дьявола.

Миссис Грэм пораженно захлебывается, и он торопливо добавляет:

- Прошу меня извинить.

- Это шериф Морроу, – шипит она, оглядываясь на джентльмена, который, судя по тону, в свое время нанес ей тяжкую личную обиду. – Он агностик.

- Понятно.

- Понятно? И это все, что вы можете сказать?

- Ну… да, – озадаченно говорит Томас. – Наверное, я мог бы спросить, что он здесь делает, если не заинтересован в жизни прихода…

Миссис Грэм издает нервный смешок.

- Он всегда в курсе всех дел. Везде и нигде. Лезет в частное… личное…

Она в сердцах хватает со стола салфетку и начинает теребить. Через секунду глаза ее загораются.

- Отец Томас?

- М-м-м?

- Вы, должно быть, знакомы с отцом Маркусом?

- Э… нет? – слабо отвечает Томас. – Мистер Рэнс что-то упоминал вот только что…

- А, – в голосе миссис Грэм сквозит явное разочарование. – Ясно. Я думала… ну, я думала, вы его знаете. Или хотя бы о нем. Раз вы священник.

Теперь ее пальцы раздирают салфетку на лоскуты. С треском.

- Он из соседнего прихода? – интересуется Томас, загипнотизированный движениями ее рук.

- Нет же, – возражает миссис Грэм. – Его приход – весь мир.

- О.

- Он путешествует и, знаете, изгоняет злых духов, – последние два слова она выговаривает едва слышно, словно опасаясь произносить такие вещи под церковными сводами.

Томас моргает. Поверх ее плеча он видит, что Беннетт идет к ним, и под цокот его трости толпа расступается, будто Красное море. С ним молодой человек в красной рубашке, и шериф тоже шагает следом – зацепив ремень большими пальцами и озираясь со знакомым восхищением человека, который редко бывает внутри церкви.

- Это очень интересно, миссис Грэм, – говорит Томас. – Демоны… Что ж, католическая церковь считает их существование весьма спорным вопросом.

Миссис Грэм прищуривается.

- Что вы имеете в виду?

Томас открывает было рот, чтобы ответить, но Беннетт и Морроу уже тут.

- Доброе утро, отче, – с прохладцей говорит Беннетт. – Полагаю, вы благополучно переночевали?

- Неплохо, – Томаса слишком отвлекает миссис Грэм – при виде шерифа Морроу та становится белой, как простыня.

- Извините, – бормочет она и уходит, задержавшись у стола с десертами ровно настолько, чтобы завернуть в остатки салфетки несколько крошечных лимонных пирожных.

Беннетт поворачивается к Томасу.

- Мне подумалось, что вам пригодится помощь.

- Благодарю.

- Это шериф Морроу, – представляет Беннетт. – И Эндрю Ким. Мы только что о вас говорили.

- Рад познакомиться, – Морроу трясет Томасу руку, которая уже начинает побаливать от всего выпавшего на ее долю внимания.

Он высок и крепок, с ясным теплым взглядом и рукопожатием, которое могло бы создать достойную конкуренцию доктору Беннетту. Улыбки он раздает, как конфеты, и Томас, которому не доводилось раньше встречать шерифов, приятно удивлен такой манерой держаться. Почему же миссис Грэм так его не любит?

У Эндрю Кима грустные глаза и обаятельная улыбка. А еще у него пальцы вымазаны в краске, но это Томас замечает слишком поздно.

- Простите за опоздание, – винится он. – Дети, сами понимаете.

- Мистер Ким, – поясняет Беннетт, – уже несколько лет донимает приход предложениями основать программу по работе с молодежью.

- Отличная идея, – Томас складывает руки на груди. – Что конкретно вы имеете в виду?

- Ну, – оживляется Энди, – я думал… ой.

Он кидает взгляд куда-то вниз, и Томас вдруг понимает, что за ногой Энди прячется ребенок.

- Скажешь дяде «привет»?

Томас с уколом боли в груди вспоминает Льюиса. Тот тоже был застенчив в таком возрасте. И точно так же прятался за Томасом.

- Это моя младшая, Грейс, – Энди Ким осторожно подталкивает девочку вперед.

У нее бледное, словно луна, лицо, а глаза похожи на вырезанные в мешке дыры.

Тоска Томаса тут же улетучивается, и впору забеспокоиться, не подергивается ли у него веко, что случается, когда ему не по себе.

Разве есть причина бояться ребенка?

- Поздоровайся, Грейс, – просит Энди.

Грейс утыкается лицом ему в бедро, и Энди улыбается – грустно, но по-доброму.

- Стесняется, – поясняет он, нежно потрепав девочку по волосам. – Она недавно заблудилась на кукурузном поле и все еще напугана. Даже из дома выходить не хочет.

- Напугана, – повторяет Томас. – Ладно.

- Очень славно, что вы сюда приехали, отец. Здесь редко увидишь новое лицо.

- Я тоже рад, что приехал.

- Да, – кивает Энди, – да. И Шелби так обрадуется. Ему не было на кого равняться, ну, в духовном смысле.

- С удовольствием с ним познакомлюсь, – обещает Томас. – Передайте, пусть приходит в любое время.

- Передам, обязательно передам. Эй, – Энди смотрит на Грейс, которая продолжает крепко держать его за руку. – Давай-ка проверим, не осталось ли тут тех маленьких печенюшек. Может, они немножко поднимут тебе настроение.

Когда они уходят к десертам, Грейс оглядывается на Томаса. Он готов поклясться, что девочка улыбается.

День, полный знакомств с людьми и городом, давно позади. Томас возвращается