— или нет.

— Я не собираюсь делать вид, будто ничего не случилось! — прорычала я, схватившись за порез. Он горел. — Ты опоил меня! Ты… Ты…

Ребро ножа уперлось мне под подбородок, вынудив смотреть Бену в глаза. Его улыбка исчезла.

— Или ты моя, — повторил он. — Или нет.

Бен поднял брови, изучая мое лицо.

— Если ты любишь меня, тебе будет несложно проявить доверие.

Времени думать попросту не было. Если я развернусь и уйду, он расскажет Хану и Лее, что мы переспали, — но здесь скрывалось что-то еще, чутье подсказывало мне!.. Но если я не уйду, не пожертвую своей карьерой и всей своей жизнью, то оставлю преступление безнаказанным.

Неужели он и есть тот самый Потрошитель? Способен ли Бен убивать и сдирать кожу с женщин? Призовут ли его к ответу, если я открою Хану правду, или доказательств окажется слишком мало?

Как же громко стучало сердце… Он последовательно втягивал меня в это, заставлял стать соучастницей. Если я сейчас же не уйду отсюда, со временем станет только хуже, но я сохраню работу — то единственное, что было по-настоящему моим. И смогу сохранить его при себе. Может, даже сумею исправить то, что натворила… Вдруг он действительно всего лишь испуганный одинокий ребенок?..

— Значит… Значит, будем только мы? — хрипло уточнила я. — И никого больше, верно? Только мы?

Лед подтаял, дав трещину. Бен снова заулыбался и ответил кивком, что принесло некоторое облегчение. Если он причинял зло другим, возможно, это значит, что теперь он остановится.

Я могла бы продолжить работать над делом изнутри: собирать улики, дожидаться подходящего момента для удара. И однажды, когда я доложу обо всем Хану, мои поступки сочтут совершенными под влиянием обстоятельств непреодолимой силы и не отправят меня за решетку.

Мой взгляд упал на дверную ручку.

— И ты никому не расскажешь?

— Конечно нет, — Бен присел передо мной, тотчас превращаясь в знакомого прилипчивого тинейджера. — Значит, ты все еще любишь меня? Даже эту часть меня?

— Я… я…

Бен сполз на колени и выгнулся по-кошачьи, пряча лицо у меня на животе. Его губы прошлись дорожкой поцелуев вверх, и он поднялся, откидывая меня назад, пока я не оказалась лежащей плашмя.

— Все будет хорошо, — прошептал он. Кончики пальцев провели по моей ключице до пореза, размазывая кровь. — Я просто хотел убедиться, что ты действительно любишь меня. Люди честнее, когда им страшно, — Бен уткнулся носом мне в висок, и я вздрогнула, крепко зажмурившись. — Не так ли, детектив Кеноби?

У меня спина заледенела. Это того не стоит. Какой смысл цепляться за карьеру, если для этого мне придется играть в игры с психопатом? По крайней мере, если я откроюсь Хану, то буду засыпать с чистой совестью.

Ему было известно мое настоящее имя. И он мог узнать его только одним путем.

Я позвоню Хану и, как в дурном анекдоте, выложу доказательства, начав с того, что спала с его сыном, — и конечно, это добром не кончится. Он скажет мне катиться на все четыре стороны. Меня не подпустят к Бену на пушечный выстрел, и я никогда не соберу достаточно улик, чтобы вернуть себе честное имя. Я потеряю работу, потеряю дом, потеряю все.

Или… Я и дальше буду подыгрывать Бену, подбирая любые крохи информации. Если моя догадка верна и Бен — Потрошитель, то рано или поздно он оступится. Этот гнев, эта агрессия должны искать выхода… В противном случае, выдвинув обвинение без доказательств, я могу попрощаться с ФБР.

Это игра с нулевой суммой, которую я в любом случае проиграю. Боги… У меня нет другого выхода.

— Все наладится, — снова произнес Бен. Его рука потянулась вниз, спуская пижамные штаны, — тяжелое тело придавило меня к постели. — У нас есть мы, Кира. С нами доверие. — Под скрип кровати он двинулся вперед, и я панически заметалась. — С нами любовь.

Мне оставалось только судорожно вдохнуть сквозь зубы, когда его член ворвался в меня, разрывая все не зажившие раны. Бен застонал мне в шею и с размаху втолкнулся до конца, схватившись за матрас для упора. Его бедра прижались ко мне вплотную. От шока я не могла сопротивляться.

Когда он закончил и оставил меня, я некоторое время пролежала, уткнувшись взглядом в потолок, прежде чем сесть. Колени тряслись, но я ухитрилась подняться на ноги и добраться до своего телефона на тумбочке. Я расскажу Хану. Надо рассказать Хану.

Но там меня ждало одно-единственное сообщение.

Хан:

«Кира. Мы взяли его.

Мы поймали Потрошителя».