люди тщетно ищут всю жизнь, к чему идут сквозь кровь и боль. Все это ты получишь здесь, только останься.

Что-то мешало юноше. Какая-то фальшивая нота нарушила гармонию торжествующего гимна. Он прислушался и различил тоненький, едва слышный голосок Дианора.

– Все это ложь! Прошу тебя, открой глаза, проснись! Если уснешь, ты погибнешь, улыбаясь призрачному счастью, потому что не захочешь вернуться из сна, в котором ты бог...

Алладин не хотел слушать. Он был счастлив, но голос Дианора разрушал воздушные замки, сеял в душе сомнения и страх. Радость уходила. Юноша застонал и открыл глаза.

Он задыхался. Высокие травы почти укрыли его своим зеленым шелковым одеялом. Еще немного, и они погребли бы его полностью. Лишь небольшой холмик указывал бы на место последнего отдыха юноши.

Алладин вскочил на ноги и, шатаясь, побрел прочь из этого леса. Казалось, что трава цепляется за ноги, отчаянно пытаясь удержать ускользнувшую жертву. Над головой бранился Золотой Дракон. В глазах Алладина рябило. Только благодаря указаниям Дианора он смог выбраться из коварного леса, чей аромат теперь казался отвратительным.

Алладин вышел на берег лесного ручья, петляющего между деревьями, и рухнул в воду. Живительная прохлада привела его в чувство. Он стал жадно пить. Сонный дурман постепенно рассеивался, призраки отступили в глухую зеленую тень. Лес терпеливо ждал, когда юноша опять окажется в его власти.

Алладин еще долго сидел у ручья, выслушивая ядовитые замечания Дианора. Окончательно придя в себя, юноша нехотя встал. Он боялся снова попасть во власть деревьев и поэтому предложил Золотому Дракону следовать вдоль ручья.

Солнце скрылось за густой стеной леса, темно-фиолетовый сумрак окутал небо, когда друзья выбрались из Леса Тысячи Наслаждений и в безопасном отдалении от него устроились на ночлег.

Ночь была великолепна. Бесчисленные звезды загадочно мерцали в бархатной темноте. Лишь на юге их заслоняли горы. Костер весело потрескивал, а Дианор вновь принялся философствовать.

– Надежда умирает последней, как любят говорить люди, – сказал Дианор. – Для человека жизнь и надежда – одно и то же. Вы идете по жизни, вынашиваете великие замыслы, а потом стараетесь воплотить их в жизнь. И не понимаете, что цели, к которым вы стремитесь, в большинстве своем ложны. Взять хотя бы Солнечный Камень...

– Это ложь?

– Конечно, – с готовностью ответил Дианор. – Это сладчайшая ложь и величайшая опасность для человека. Заметь, только для человека.

– Но почему? – Удивился Алладин.

– Потому что люди – рабы своих желаний, – охотно пояснил Золотой Дракон. – Но желания ваши мелочны, поэтому и темница ваша невелика. Раздирающие вас страсти – это невидимые стены вашей тюрьмы. Но всякая тюрьма имеет дверь, которая открывается, хотя и крепко заперта. Ваша тюрьма не нуждается в замках, потому что вы не пытаетесь открыть дверь. Вы страшитесь потерять то малое, что имеете, и отворачиваетесь от сокровищ.

– У Золотых Драконов все иначе? – недоверчиво спросил Алладин.

– Естественно, – кивнул Дианор. – У Золотых Драконов нет души, поэтому им неведомы сомнения. Они живут, как жили их предки, и не собираются ничего менять, потому что их все устраивает. Только человек из всех живых существ, населяющих этот мир, старается все переиначить. Он борется, мечется, преобразовывает мир, и в итоге цветущий сад превращается в пустыню. После долгих размышлений я пришел к выводу, что человек безнадежен. Он скоро вымрет в результате вызванного им же опустошения. Особенно опасны благие намерения. Из-за них вы превращаете свою жизнь в ад. Но хуже всего то, что вы тянете всех остальных обитателей этого мира! – Дианор сладко зевнул и, удовлетворенный своим красноречием, свернулся в клубок.

Алладин подбросил в костер дров и сел, глядя, как языки пламени пляшут на сухих ветках и сучьях. Дианор некоторое время наблюдал за юношей, хотел что-то добавить к сказанному, но передумал, закрыл глаза и захрапел.

Сидя у костра, Алладин размышлял над словами Золотого Дракона. Он осознавал их с той обостренной ясностью, которая приходит только после скудного ужина, состоящего из жалких кореньев и горсти кислых ягод.

Все новое, что он увидел, узнал и понял во время скитаний, все сведения, которые накопились в его душе, нахлынули разом. Алладин смотрел теперь на мир новыми глазами, и в голове его роились другие мысли.

«Люди не безумны, – мысленно он возразил Дианору. – Они не стремятся опустошить этот мир. Наоборот, помыслы их чисты и направлены к гармонии и совершенству. Самое сокровенное желание каждого человека – сделать мир еще прекраснее».

Алладин потянулся за новой охапкой дров. Мысленный спор с Золотым Драконом увлек его. Обозначились новые горизонты, новые идеи и направления. «Конечно, не всегда получается так, как было задумано. Слишком много совершено ошибок, многое безнадежно утрачено или испорчено. Но человек всегда учится на своих ошибках. Поэтому мир обязательно возродится и станет прекраснее прежнего. Сейчас только самое начало грандиозного переустройства мира, первые попытки возрождения, начальные этапы строительства, в котором должны принять участие все существа. Это единственный путь к пониманию и счастью».

Алладин находился в забытьи, на границе реальности и сновидений, когда понятия и идеи, кажущиеся по началу чуждыми и несовместимыми, вдруг сливаются в неразделимое целое.

– Единственное желание каждого, – бормотал он сквозь дрему, – вера, надежда, любовь и милосердие...

И тут совсем рядом, за кустом, раздался громоподобный рев, полный ярости и слепой ненависти...

Глава двадцатая ОЗЕРО НЕСБЫВШИХСЯ НАДЕЖД

Алладин вскочил на ноги. Медвяный шар луны поднялся над неровной линией леса и освещал долину своим пепельным светом. Отчетливо хрустнула ветка. Алладин смутно различил в серебряном полумраке огромную черную массу, стремительно приближавшуюся к костру. Вновь раздался сухой хруст. Юноша замер.

Нечто огромное, горбатое и жуткое приближалось к нему резкими прыжками. Круглые зрачки ночного хищника отражали свет костра и горели, как раскаленные угольки. На мгновение чудовище замерло, разинуло пасть, и уже знакомый рев, в котором смешались гнев и злоба, прокатился над замершей землей. У Алладина волосы встали дыбом. С замиранием сердца он ждал, что небеса сейчас обрушатся на него – так силен и раскатист был рев.

Как только эхо в окрестных горах утихло, юноша понял, что в этой ситуации промедление смерти подобно. Он схватил на руки сонного Дианора и подкинул его высоко в воздух.

– Лети! – закричал Алладин. –