class="stanza">
Он зарыдал, судьбою сломлен злою,
Посыпал голову свою землею.
Мушкин отправил пб морю суда,
Землепроходцев снарядил тогда,
Чтобы, расспрашивая, узнавая,
Весь мир от края обошли до края.
Но не было о беглецах вестей,
Как видно, двое сгинуло детей.
Познали два царя удел жестокий.
Вдруг подошли паломничества сроки.
Отправились к Каабе два отца —
Надежду потерявшие сердца.
А воины царевича с уныньем
Скитались по морям и по пустыням,
К Каабе направлялись каждый год,
Печально совершая свой обход.
Случилось так, что вновь, тоской палимы,
В тот год пришли к Каабе пилигримы.
Гуль и Навруз находят в Мекке своих отцов
Гуль и Навруз без горя и тревог
Молились, возглашая: "Славен бог!"
Вдруг видят старцев, чистых и беззлобных,
Двух страждущих, двух ангелоподобных.
Один взывает: "О творец благой,
Не дай увянуть розе молодой!
Вот этому рабу яви ты милость,
О бог, чтоб дочь с отцом соединилась!"
Другой рыдает: "О благой творец,
Ты — сущего начало и конец!
Не ты ль отъединил отца от сына?
Свяжи меня с Наврузом воедино!"
Гуль и Навруз, творца благодаря,
Узнали в каждом страждущем царя,
Они своих родителей узнали,
Освободили сердце от печали.
Гуль соединяют с Нарвузом
Гуль и Навруза сочетал господь:
Как бы с душой соединилась плоть,
Лань оказалась в сильных львиных лапах,
Зефир развеял розы сладкий запах,
Изрезал розы лепестки алмаз,
Пчела в пыльцу цветочную впилась,
Гранильщик смело принялся за дело,
Жемчужину он просверлил умело.
Открылось устье дивного ларца,
Посыпались рубины без конца.
Из горла рыбы потекли кораллы,
Явили перлы цвет кроваво алый.
Познала счастье юная чета.
Сплелись их ноги и слились уста.
Играли два влюбленных богомольца,
Срывая с пальцев друг у друга кольца.
Одной приятен хмель и сахар губ,
Другому персик поцелуя люб.
Вдруг, испугавшись: это сновиденье! —
Не веря, что пришло соединенье,
Они, тоскуя друг о друге вновь,
Друг другу жизнь дарили и любовь...
Всего милее жемчуг водолазу:
За жемчуг жизнь отдать готов он сразу.
Тому, кто чист, всего милей заря, —
И встали, господа благодаря.
Четыре царя спорят о Гуль и Наврузе
Четыре царства прославлялись в мире, —
К ним каравана двинулись четыре.
Сказал Бади: "Не то что весь Аден,
А душу я отдам за Гуль взамен!"
Сказал Рафи: "Душе подвластно тело —
Наврузу я принадлежу всецело.
Не нужен без Навруза мне дворец,
К чему же без Навруза мне венец?"
"Цари! — Мушкин воскликнул благородный, —
Все ваши препирательства бесплодны.
Я жизнь прожить без дочери смогу ль?
И сможет ли Навруз прожить без Гуль?"
Предложение царя Фарруха
Сказал Фаррух: "Придем к согласью скоро,
Но сбросить надо нам одежду спора.
Друзья, есть слово у меня одно,
Быть может, вам понравится оно.
Мы дружбу между странами упрочим,
Одну из них назначив средоточием!
Душе отрадно в середине быть,
А не блуждать иль на чужбине быть.
Как только враждовать мы перестанем,
Единство станет нашим достояньем.
Известно, что весной хорош Навшад,
Он создан для веселий и услад.
Известно, что Фархар прекрасен летом,
Как бы осыпан дивным райским цветом.
Йемен, каким бы ни был он сухим,
Мы все-таки с чистилищем сравним!
Там людям хорошо порой осенней,
Там проживем без всяких опасений.
Зато Аден пленителен зимой,
Его сравню я с райскою страной:
Кругом снега, а там — садов цветенье,
В коврах луга и всюду наслажденье".
Гуль и Навруз посещают четыре царства
На тех словах закончился совет.
С тех пор народ избавился от бед.
Навруз и Гуль, с родителями вместе,
Явив свой добрый нрав и благочестье,
Направились, веселые, в Навшад,
Где праздник шел два месяца подряд.
Так время спета и добра настало,
И вскоре летняя пора настала.
Пришла нора уехать в край другой,
Даруя людям радость и покой.
Навруз и Гуль с Мушкином, старым,
Навшад решили заменить Фархаром.
Помчались, наслаждения вкусив;
Их караван был пышен и красив.
Бульбуль стихи слагал им задушевно,
Зухра на чанге вторила напевно.
Мир ликовал, сиял небесный свод,
Повсюду благоденствовал народ.
Во всей вселенной прекратились войны.
Веселым днем сменялся день спокойный.
Гуль и Навруз, познав любовный хмель,
Гостями стали четырех земель.
Пришел к ним кравчий мира с чашей жизни,
Нет, люди не знавали краше жизни!
Веселья не смолкали голоса, —
Как следует, вращались небеса.
Но так как убивать им надлежало,
То обнажили острие кинжала —
Не стало властелинов четырех,
Остался без царей земной чертог.
Правление Навруза
Навруз, властитель радостный и правый,
Четыре унаследовал державы.
Любовь мудрейших пестунов мудрей:
Возвышенными делает людей.
Какая боль сильней любовной боли?
Таится смерть в одном ее уколе.
Но пусть, о боже, мучится стократ
Тот, кто любви мучениям не рад!
Любовь — учитель умный, друг