ничего говорить. Ни одному из вас.

— Благодарю тебя, моя дорогая. Если мне и почудилась в твоём голосе скрытая ирония, я достаточно благовоспитан, чтоб не обратить на неё внимания. Спасибо.

— Как вы обо всём узнали?

— Всего лишь любопытство. То, что Артур послал тебя на всю ночь с визитом к матери, было достаточно приемлемо. То, что он дал слугам выходной на всю ночь — правдоподобно. Но то, что он обеспечил меня билетом на концерт Джильи, который пел в Колстон Холле в Бристоле, а также предложил оплатить мне и дорожные расходы, и проживание в отеле — просто невероятно.

Также мне не понравилось особое упоминание о том, что он задержится допоздна в конторе. При всей моей природной наивности я почувствовал, что что-то должно произойти. Таким образом, я не поехал в Бристоль. Я вернулся сюда, чувствуя, что должен приглядеть за ним ради тебя.

— И вы увидели..?

— Ну...

— Но вы не вмешались?

По крайней мере, старый негодяй несколько стушевался. Но его тон остался убедительным.

— Моя дорогая, что я мог сделать? Я не представлял, что было у Артура на уме. Я ожидал увидеть нечто не более чем вульгарное и, должен признаться, с немалым интересом. Трагедия произошла, когда никто уже не мог помешать. Это случилось на диване, здесь, где ты сейчас сидишь...

Вики вскочила с дивана, почувствовав, будто кто-то сжал её сердце.

— В конце концов, я едва ли смог бы смутить мальчика, раскрыв своё присутствие. Есть такое понятие, как благопристойность, моя дорогая.

Этого не может быть, сказала себе Вики.

Она обхватила себя руками, как будто замёрзла, и принялась расхаживать по комнате.

Это была всё та же приятная комната с мягкими креслами, обитыми белым кретоном, с покрытым коврами полированным паркетом, который потрескался в некоторых местах и теперь скрипел рядом с окнами. Вики окинула взглядом стены кремового цвета; камин из красного кирпича, вычищенный от пыли; цветы на рояле. Всё было как обычно, и в то же время всё изменилось.

Потому что Артур, Артур задушил здесь девушку. Странно. Именно такой была её первая мысль: это странно. Хотя, может, и нет? Она подумала об Артуре: коренастая фигура, тёмный цвет лица, редко улыбающийся рот. Довольно приятен, если не вытаскивать его из глубинных размышлений. Откровенно опрятен, но немного скуп.

Она не могла ужиться с ним как с любовником. Он был одновременно яростным и неумелым. И это вызывало опасные мысли. За два года брака у Вики достаточно раскрылись глаза, чтобы понять некоторые вещи. Она поняла, что могла бы гораздо лучше устроиться с...

Фрэнком Шарплессом, к примеру.

Всего одно слово полиции...

Вики прогнала эту мысль прочь. Она ненавидела себя за вероломство подобных мыслей. Артур был её мужем. Невозможно делить одну и ту же жизнь, один и тот же дом, комнату с человеком в течение двух лет, двадцати четырёх месяцев, бог его знает скольких часов без зарождения какого-то терпеливого расположения к нему. Ты должна защищать его, что бы ни случилось.

Она совсем не могла вспомнить, зачем вышла за него замуж. Это было в нереальном, давно ушедшем прошлом. В то время он казался довольно привлекательной, байронического типа личностью; а, как заметила её мать, девушке нужно выйти замуж. Опасные мысли опять пронеслись в её голове, будто сатиры.

Хьюберт Фэйн вновь прочистил горло.

— Моя дорогая, — сказал он заботливо, — тебе нехорошо. Здесь слишком жарко.

Вики остановилась у камина и начала истерически смеяться. Хьюберт утихомирил её.

— Однако, раз уж мы затронули эту тему, не возражаешь ли ты, если я коснусь одного деликатного вопроса?

— Вы знаете какой-то более деликатный вопрос, — спросила Вики, — чем тот, о котором мы сейчас говорим?

— Я не вижу ни единой причины, — ответил Хьюберт, — почему эта прискорбная история должна омрачить наши жизни...

— Когда каждый звонок в дверь может означать?..

Хьюберт немного подумал.

— Нет, я так не думаю. Мальчик спланировал всё с обычными вниманием и тщательностью. Но как я говорил, чем старше становишься, моя дорогая, тем более начинаешь понимать, что секрет успешной жизни заключается в компромиссе.

— Если бы ещё так думала полиция.

Хьюберт остался непоколебим.

— Что ж, Артур это ценит, — произнёс он не без удовольствия. — И это ведёт меня к тому, о чём я хотел сказать. Я, как твой дядя по мужу, не мог не заметить, что твоя семейная жизнь с Артуром, внешне счастливая и имеющая хорошую репутацию у соседей, не обходится без трудностей.

Вики не ответила.

— Как молодая женщина, ты, безусловно, ценишь мужское общество. — Он остановился. — Общество капитана Шарплесса, к примеру.

Вики застыла. Она стояла спиной к нему и была этому рада — ведь он не мог заметить цвет её изменившегося лица. Причиной была не вина; скорее, огорчение от того, что старый негодяй всё замечает. Но вместе с этим она напряжённо думала. Он что, теперь пытается шантажировать её?

— И то же самое, относительно противоположного пола, — продолжил Хьюберт, — применимо и к самому Артуру. Заметила ли ты, что он находит весьма привлекательной мисс Энн Браунинг?

Вики опять не ответила.

— Что ж, — сказал Хьюберт, подмигивая, будто добродушное божество, — как говорится, живи и дай жить другим. Рассуждая благоразумно, я не вижу ни единой причины, почему ты не можешь быть счастливой и не забивать себе голову Полли Аллен: это дело, по-хорошему, уже относится к богословской епархии. Что сделано, то сделано. Переживать по этому поводу сейчас и нездорово, и невыгодно. Вообще-то, я уверен, что даже смогу привести цитату из Библии на этот счёт.

Вики почувствовала себя нехорошо.

— Вы можете найти цитату из Библии на любой счёт, — вспыхнула она, резко развернувшись и держась за край каминной полки, — вы, шант..!

— Моя дорогая, — прервал Хьюберт, неподдельно обеспокоенный, — не стоит так расстраиваться. Это может тебе повредить. А нужно, несмотря ни на что, выглядеть как можно лучше и продолжать жить, как будто ничего не случилось. Капитан Шарплесс и мисс Браунинг придут сегодня к ужину, если я не ошибаюсь. — Внезапно он остановился, раздумывая. — Кстати, мне только что припомнилось, что я взял на себя смелость пригласить ещё одного гостя.

— Господи!

— Да-да. Это доктор. Психиатр, чьё мнение могло бы тебя заинтересовать. Его имя доктор Рич, Ричард Рич. Я знал его много лет назад, а сегодня утром столкнулся с ним у барной стойки в таверне "Руно". Он никогда особенно не преуспевал в этой жизни. И я подумал, что хороший ужин мог бы его подбодрить. — Взгляд Хьюберта был встревоженным, как у хорошо