несколько кружек темного пенистого пива, друзья сидели молча, каждый думая о своем. После рассказа Флозерина настал черед Герхарда рассказывать о своем первом боевом дежурстве. Но оно по увлекательности не шло ни в какое сравнение с тем, с чем пришлось столкнуться Флозерину.

– Ну, вот, наконец, ты уже и сам можешь стоять на собственных ногах, и тебе не нужен ежеминутный контроль.

– Ха, это говорит твое гномье упрямство, Герхард! – воскликнул эльф. – Тебе просто стыдно признать, что пока ты плавал на этом корыте, я тут разбирался с настоящей проблемой.

– «Скромница» – не корыто! – вскрикнул уязвленный гном. – Не надо так о корабле, на котором я служу, Флози.

– Ну-ну, я же пошутил, Герхард. Гронт-Хаг не мог плавать на корыте.

– Во-во.

– Но, я надеюсь, ты уже повидал Эльхо?

– Еще нет…

– Ага. Так вот откуда эти вспышки неконтролируемой агрессии.

Гном вскочил, сжимая пудовые кулаки.

– Ну, все! – заревел он на весь дом. – Теперь я точно спущу с тебя шкуру, раз эта длиннозубая не успела этого сделать.

– Это кто так орет? – в дверь заглянула заспанная Милли, отчаянно теря глаза. Гном замер с открытым ртом, растерянно хлопая глазами.

– Милли, это Герхард. Герхард, это Милли, моя… секретарша.

– Очень мило, – гном взял себя в руки, разглядывая неожиданную гостью. – Ну, ладно, зайду позже. Теперь понятно, откуда эта умиротворенность и внешнее спокойствие.

– Все не так, как ты себе представляешь…

– Как обычно, – гном с деланным равнодушием пожал плечами и взглянул на Милли, но той и след простыл, – осталось тебе только завести кошку и кучу маленьких, вечно пищащих детишек.

– Но я…

– Ничего не говори, – гном направился к выходу. – Засиделся я что-то. Заглянешь ко мне на днях?

– Конечно, дружище. Обязательно!

– Тогда пивка не забудь. Темного. И побольше.