слишком просты, — говорит он. — И нам не нужно, чтобы кто-то понимал это, пока это делаем мы, — он целует меня с таким благоговением, что я клянусь, что наши души кровоточат вместе с этим поцелуем. Это поцелуй, когда сама суть того, кем вы являетесь, становится запутанной.

Макс прижимает меня к стене. Его руки яростно накрывают меня, как будто он не может коснуться меня полностью. Он целует меня в шею, одной рукой гладит меня по горлу.

— Ты, — он дышит мне в кожу. — Ничто другое не могло бы заставить меня чувствовать то, что чувствуешь ты.

Одежда сорвана, и он бросает меня на кровать, намотав мои волосы вокруг своего запястья и взяв меня так, как может только он. Он трахает меня своими движениями и занимается любовью со мной своими словами. Он относится ко мне так, как будто я не хрупкая, но шепчет мне, будто я самая хрупкая вещь из когда-либо существовавших. Пот покрывает мою спину, и он хватает меня за бёдра, швыряя меня на кровать, прежде чем устроиться у меня между бёдер. Лёгкая ухмылка играет на его губах, когда его пальцы обвивают моё горло.

— Так чертовски невинна, так чертовски красива, — он кусает нижнюю губу, прежде чем снова скользнуть внутрь меня. Я откидываю голову со стоном, его руки всё ещё обвивают моё горло. Наклонившись к моему уху, он целует меня, спускаясь, в подбородок, слегка касаясь зубами моей кожи. — Скажи мне, что ты чувствуешь, Ава, — шепчет Макс.

Я, уставившись, смотрю на него. Я влюблена. Безумно влюблена.

— Я люблю тебя.

— Так и должно быть, — он снова резко входит в меня, затем обхватывает моё лицо и притягивает мои губы к своим губам в безжалостном поцелуе. — И, чёрт возьми, я люблю тебя.

И я верю, что любит. Как никто другой никогда не смог бы.

Никто бы этого не понял. Большинство людей называют нас безумцами, но дело в том, что у всех нас внутри есть немного тьмы. И слишком часто люди видят эту почерневшую часть наших душ как нечто злое, что-то искаженное и неправильное, потому что что-то говорит нам, что все должны жить в свете. Но для некоторых свет жизни просто слишком яркий. Во всём должен быть баланс, а это значит, что должна быть тьма, потому что без этой пропасти свет не может существовать. И этот наш тёмный маленький мир — эта совершенная любовь — это ночное небо, которое позволяет вам видеть звёзды. Видите ли, во тьме есть красота, нужно только научиться её находить.

Шестьдесят четыре дня в плену. Двести шестьдесят пять дней без него. Остальная часть моей жизни будет в плену у человека, который всегда будет владеть моим сердцем — свободным или нет. Потому что, если честно, в смысле любви каждый хочет быть в плену.

И там, где кончается тьма, начинается рассвет…

Конец