к десяти? – Безусловно.

– Тогда до завтра. Она протянула мне руку, и я слегка пожал ее. Она кивнула и ушла, неловко ставя ноги в туфлях без каблуков. Я закрыл дверь и стал размышлять, как получилось, что я дал завлечь себя в эту аферу. Ведь дело было не только в пяти тысячах долларов, хотя и они, конечно, повлияли. В соседней комнате пишущая машинка Китти Коллевей застучала быстрее, она явно спешила закончить фразу. Я тупо смотрел на новые банковские билеты, потом начал раскладывать их, как игральные карты. Я слышал, что Китти вынимает лист из машинки. Потом почувствовал ее за спиной. Она смотрела на мой странный пасьянс.

– М-м-м! Еще тепленькие. – Китти вырвала у меня седой волос. – Это она их печатает?

– Они настоящие, – ответил я. – На ленте печать Калифорнийского банка. Тут пять тысяч долларов.

– Что у нее? – Как я понял, шантаж. Но она боится огласки. Некто на Риверсайд Вест имеет фотографии, которые ее волнуют. Китти негромко присвистнула.

– Фотографии, которые стоят пять тысяч долларов? – Двадцать тысяч, – уточнил я. – Эти деньги мои. То есть, мои и директора банка.

– Ты надо мной смеешься? – Нет, дорогая.

– За что такая сумма? Это опасные деньги? Я улыбнулся.

– Опасные, Китти? Подумай хорошенько: я должен просто-напросто оттащить эти монеты и забрать конверт с картинками. Я показал ей остальные деньги – старые купюры разного достоинства.

– Деньги настоящие, – заявил я, – а вот девушка поддельная.

– Когда она вошла, – сказала Китти, – я подумала: какая она странная! Я впустила ее к тебе, чтобы ты повеселился. Я решила, что она сбежала из психушки.

– Да, – согласился я. – Шляпа, пальто, весь облик! Она вырядилась как на потеху. Бриллианты – стекло, рыжие кудряшки – парик, и вряд ли она привыкла носить туфли без каблуков. Она явно хотела остаться неузнанной.

– Как ее имя? – Мэри Смит. Как для регистрации в гостинице. Даже адреса ее мне не удалось узнать. Завтра она зайдет за фотографиями.

– Да она явно не в себе! – Не скажи! – возразил я. – Думаю, у нее были причины для маскарада. Эти фотографии, должно быть, настоящий динамит. Двадцать тысяч долларов можно заплатить только если ты богат. Быть может, наша клиентка хорошо известна в определенных кругах; по этой причине ей нужны фотографии. Во всяком случае, для меня она пока инкогнито. А для тебя? – Не спрашивай! – вздохнула Китти. – Я лишь мельком взглянула на нее, но из-за этой шляпы я целый год глаз не сомкну.

– Я и об этом молодчике тоже ничего не слышал. Какой-то Дэнни Вальдо.

– Шантажист, – сморщилась Китти. – По всем по ним веревка плачет. – И вдруг с подозрением посмотрела на меня. – Надеюсь, ты не собираешься ничего предпринимать? – То есть? – Глаза у тебя как-то странно блестят. Послушай, Стив, если она собирается воевать с Вальдо, пусть ей помогает полиция.

– Успокойся, Китти. Эта женщина велела мне отнести деньги и забрать фотографии. Как она сказала, так я и сделаю.

– Может быть, может быть. – Китти не особенно поверила мне. – Я уже не раз видела в твоих глазах такой же нетерпеливый блеск. Думаю, не только доллары тому причиной. Твой мозг яростно работает. И мне это не нравится. Чтобы успокоить ее, я сказал: – Я в недоумении, это верно. А ты разве нет? Я все время думаю, что же это за дама нас посетила, и чего она боится. В первый раз к нам является клиентка, переодетая бедной родственницей и раздает доллары, как пачку антивоенных листовок. Эх, если бы она мне сказала все как есть, уж я бы поставил на место этого дурня.

– Когда ты идешь к нему? – Они договорились о времени: сегодня вечером между шестью и семью.

– Хорошо, Стив, только будь осторожен, – лицо ее стало озабоченным. – Я зайду к тебе около восьми, чтобы убедиться, что все прошло благополучно.

– Ты шутишь? Или ты надеешься, что я сломаю печать и загляну внутрь? Бьюсь об заклад, что ты для этого и собралась ко мне: хочешь полюбоваться порнографией.

– Вечно у тебя задние мысли, – покраснела Китти. – Я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке.

– Ты великолепно знаешь, что я никогда не сую нос в дела моих богатых клиентов, – заявил я напыщенно.

– Что ж, тем лучше. – До конца я ее так и не убедил.

– Если только не считаю это совершенно необходимым, – добавил я.

– Да, конечно. – Она покосилась на меня. – И в данном случае ты думаешь, что это необходимо? – Не одну тебя разбирает любопытство. И тут она стукнула меня по голове тяжеленным телефонным справочником.

2

Двухэтажный дом на длинной спокойной улице стоял примерно в трехстах метрах к западу от реки.

На широком фасаде расположился ряд низких окон с яркими жалюзи. Главный вход – под портиком, справа и слева – две пальмы в кадках, потом асфальтовая дорожка стоянки машин. В холле без ковра – ящики для писем, звонки. Под всеми, кроме двух – таблички, а за табличку с именем Даньела Вальдо засунут коричневый конверт. Я взял его в руки и рассмотрел. Потом снова вышел на улицу, сел в машину и закурил сигарету. Так я просидел до без пяти минут семь. Я мог бы быть у него ровно в шесть, но мне хотелось помучить его за эти двадцать тысяч долларов.

Нажимая кнопку звонка, я представлял себе, как он стоит за дверью, готовый открыть мне, и тут же начнет пересчитывать деньги. Но дверь никто не открыл. Я стоял смирно, стараясь унять нетерпение, потом решил позвонить еще раз. Прошло секунд десять, и дверь наконец открылась.

На мужчине были шлепанцы и яркий китайский халат. Только часть лица была видна, остальное скрывала мыльная пена, и еще – на уровне щеки – он держал полотенце.

В той же руке у него помещалась безопасная бритва. Я никак не ожидал застать его за совершением туалета: я думал, что он нервничает – сидит себе где-нибудь в кресле и листает вечернюю газету, беспрестанно поглядывая на часы. Вальдо повернулся и пошел по темному коридору, не дав себе труда пригласить меня.

– Вы – Вальдо? – спросил я.

– Да. – Голос был хриплым, тон – спокойным. – Входите. Я привожу себя в порядок. – Он шел по длинному коридору, и я видел его спину. – Вы за фотографиями? – спросил он, входя в гостиную.

– Да. Меня зовут Крэг. Стив Крэг. – Передо мной по– прежнему маячила спина. Вальдо был спокоен, все движения размерены.

– Надеюсь, я не опоздал, – добавил я. В коридоре вдоль стены стояли чемоданы, сумки, и сверху – дипломат. Весь этот багаж, да и то, что он брился, говорили о том, что он собирается в путь. За гостиной еще одна дверь была открыта, она вела в ярко освещенную ванную, выложенную сине-белой плиткой. В гостиной книжные полки отделяли зону кухни-столовой от остальной комнаты. Полки были завалены чем попало, в том числе книгами и фотографиями. Фотографии в рамках явно служили для рекламы,