был в Антарктиде два дня, летал к матери, чтобы доказать, что я цел и невредим (журналисты все-таки сделали из открытия подземного моря сенсацию) и только час назад вернулся на рудник. — Что с Богачевым?

— Назначен начальником экспедиции. Пять «драконов» готовят. Он пойдет на флагмане. На разведку — чего там открыли.

— Значит, никакой боязни высоты у него нет?

— Не проверяли. — Юрий берет чашку с холодным кофе и отпивает глоток. — Савостьянов сказал: нет смысла проверять.

— Странная логика, — удивился я.

— Типично савостьяновская логика, — рассмеялся Юра. — Ты его просто плохо знаешь. Он убедился, что для Богачева его наука — настоящее призвание. Дорохов рассуждает просто: раз человеку противопоказано находиться под землей, его не надо туда пускать. Савостьянов думает наоборот: раз человеку надо быть под землей, следует обеспечить ему эту возможность.

— Но ведь есть еще и медицинская сторона!

— Савостьянов и тут рассуждает по-своему. Он считает, что доверие к Богачеву вылечит его от всех болезней. А если ему понадобится помощь врачей, он сам к ним обратится.

— Как только Дорохов согласился!

— Дорохов больше не начальник.

Ошеломленный, я смотрю на Юру.

— Подал в отставку. Сказал, что не в состоянии обеспечивать безопасность.

Мне кажется, что я ослышался.

— Говорит, что запутался в психологических тонкостях.

Служба безопасности — без Дорохова с его могучей хваткой бульдога? Как бы угадав мои мысли, Юра говорит:

— Он подготовил таких ребят, что не растеряются и вытащат из любого пекла. А размышляют они потоньше. Старик был слишком прямолинеен. Как бы это выразиться? — чересчур боксер.

Я рассмеялся. «Старик» Дорохов, который одной рукой вытащит откуда угодно нас обоих!

— Нельзя просто так, силой хватать человека. Надо думать о человеке, — серьезно сказал Юрий. — Если бы Богачева схватили за руки раньше времени, он мог сломаться. Савостьянов провел операцию умно. Богачева-то действительно спасли.

Мы оба взглянули в окно. За стеклянной стеной, окаймленной пальмовыми листьями, простиралась ледяная равнина. Стояла редкая для Антарктиды безветренная погода при ясном небе.

У горизонта висело низкое облако. Я думал, что горячая вода, выбившаяся на поверхность, образует озеро в расплавленном льду. На самом деле получилась гигантская наледь, видом и размером напоминающая вулкан.

Белый конус на горизонте и облако над ним.