одного.

   Никто не заподозрил неладное, носильщики и жрецы послушно удаляются. Оставшись один, Нехебу заливает лица влюблённых краской из чернильницы, висевшей на поясе. Его лицо искажает злобная презрительная усмешка.

   — Теперь ты никогда не найдёшь свою любимую, а она не найдёт тебя! — произнёс он, рассмеявшись. — Ваши Ка никогда не встретятся!

   Как подло и жестоко! Вероломный Нехебу решился не только отнять жизнь у друга и его невесты, но и лишить их возможности встретиться в мире мёртвых...

   — Любопытно, что стало со злодеем? — спросил князь Долгоруков. — Неужели он преспокойно наслаждался высоким чином и умер стариком в своей постели?

   — Да, неужели ему удалось избежать наказания? — зашептались собравшиеся.

   Пред моим взором возник зелёный дворик богатого дома, Нехебу наслаждался отдыхом, в обществе двух девиц... Их идиллию нарушил громкий вой... Я увидела свору чёрных псов... Откуда они могли появиться? Девицы с визгом бросились в дом. Нехебу, вскочил со скамьи, собираясь последовать их примеру, но не смог шелохнуться... Вожак своры пристально смотрел в глаза убийцы... Через мгновения псы набросились на злодея Нехебу... Они загрызли его, но не съели...

   — Нехебу растерзали шакалы! — невольно произнесла я, мой голос дрожал от увиденного ужаса.

   — Выходит, сам Анубис покарал злодея, решившего кровавым путём добиться титула верховного жреца, — высказался доктор, — известно, что сам Анубис, будучи и покровителям мёртвых, являлся в образе шакала...

   — Вот как выходит, — задумался князь Долгоруков, — даже в древние времена, желавшие дослужиться до высоких чинов шли на ужасные преступления... А я наивно полагал, что подобные карьеристы, шагающие по трупам друзей, появились в наш суровый век.

   В зале воцарилось молчание, которое прервало ворчание набожной дамы:

   — Ох уж эти дьявольские игры, — вздохнула она.

   Майер ответил ей в своей обычной ироничной манере, я не расслышала его слов, поскольку ещё не вернулась в нашу эпоху... Я была там... в далёком царстве Египта...

   — Мне очень хотелось, чтобы многие услышали истинную историю Имиута и Сешенен, — произнёс Константин, — поэтому я взял на себя смелость выступить перед почтенным водяным обществом. Я преследовал цель, чтобы имя Имиута было оправдано... Для египтян имя и память живых несли особую значимость...

   — А что надобно сделать, чтобы души влюблённых встретились? — поинтересовались романтические барышни. — Очень печально, что злодей разлучил их...

   — Надобно нарисовать совместный портрет Имиута и Сешенен и написать их имена, — пояснил Константин, — тогда, благодаря изображению и именам, их души найдут друг друга в загробном мире...

   — Облик Сешенен можно срисовать со статуэтки, а Имиута... — собравшиеся перевели взгляды на меня.

   — Я плохо рисую, — виновато созналась я.

   — Наш доктор Майер великолепный художник. Могу предположить, что ему не составит труда написать портрет Имиута со слов моей сестры, — предложила Ольга.

   Доктор замялся, явно не желая дарить покойному сопернику свою призрачную возлюбленную. Однако, поразмыслив, согласился.

   — Если она предпочла его, глупо ждать взаимности, — сказал Майер мне потом, закончив совместный портрет в египетском стиле.

   Влюблённые смотрели друг на друга, взявшись за руки, у ног каждого были написаны их имена. Имя Сешенен мы переписали со статуэтки, а имя Имиута — мне стоило больших трудов, чтобы уловить в расплывчатых мелькающих видениях причудливые египетские знаки.

   Надеюсь, Имиут и Сешенен встретили друг друга.

   В этот же день, подойдя к статуэтке, я заметила, что грусть исчезла с лица Сешенен, уступив место нежной улыбке. Возможно, виной всему моя фантазия. Впервые за прошедшие дни я не почувствовала присутствия её призрака, Сешенен ушла навстречу любимому.

   — Я решился препятствовать влюблённым, пусть будет по её воле! — произнёс доктор.

   Благородство Майера, которое он пытался изобразить, показалось мне весьма забавным, но я промолчала. Надеюсь, что наш влюбчивый друг легко найдёт новый предмет страсти среди живых.

   ...Ночью мне приснился несколько странный сон — я присутствовала на празднике в честь Имиута и Сешенен как почётная гостья. На мне платье из полупрозрачного тонкого льна, но я не испытывала никакого смущения... В знак благодарности Сешенен подарила мне цветок лотоса. Я отчётливо помню его тонкий нежный аромат. Я видела Константина, принимавшего благодарность от оправданного Имиута и его невесты.

   Проснувшись я долго смотрела на их совместный портрет, подаренный мне доктором Майером, в свете утреннего солнца он казался мне особенно мистическим. Неужели мы, действительно, встретились с жителями далёкой древней страны? А вдруг виной всему наши фантазии?

   Каково было моё удивление, когда утром Константин рассказал мне свой сон, про то как Имиут благодарил его за помощь...

   Елена Руденко

   Осень 2008г.