она.

— Объявились пришельцы? — пытаюсь иронизировать я, но шутка не проходит.

Марион сосредоточена, как никогда. Ее пухлые губы еле шевелятся, от чего она становится похожа на испуганного ребенка.

— Там… за домом, — на выдохе произносит девушка.

Мы протискиваемся через толпу возбужденных квиблов, обходим саклю старейшины, минуем пару развалюх и направляемся к кустарникам.

На пыльной каменистой почве лицом вниз лежит молодой абориген. Его хламида задрана почти до пояса, поэтому Сарделька останавливается, не доходя до него, и целомудренно отводит глаза. Я же нагибаюсь и медленно переворачиваю неподатливое тело на спину.

Так… Это уже не просто неприятность, это — ЧП! Марион за моей спиной громко ойкает и сопит — лицо квибла густо усыпано бурыми кровоподтеками.

— Давно лежит? — спрашиваю я у девушки, вставая.

Спустя мгновение до меня доносится ее обстоятельный ответ.

— Утром, когда я шла заниматься с детьми, он уже лежал. Мне показалось — пьяный. Я сказала женщинам, чтобы они побеспокоились о нем. Но, возвращаясь на станцию, вновь заметила его лежащим в той же позе. Он точно мертв?

Я киваю.

— Мертвее не бывает…

Мне становится не по себе. За наше пребывание на планете это первая насильственная смерть в поселке.

ГЛАВА 2 Приступить к расследованию

Светило постепенно скатилось к горам. Еще час с небольшим — и деревню квиблов накроет серая махровая мгла приближающейся ночи.

— Иди на базу, — приказал я Сардельке.

Но та не ушла.

— Что ты собираешься делать, Влад? — спросила она у меня, глупо озираясь по сторонам.

Я промолчал, хотя мне известны все параграфы устава Наблюдательной службы. Вряд ли она интересовалась ими. Как там? «…В случае тяжких преступлений, сопряженных со смертью, Наблюдателю надлежит задержать и передать виновного в распоряжение местных органов власти. Если преступление совершено тайно и по факту события личность преступника установить невозможно, на Наблюдателя возлагается проведение дознания, в ходе которого он должен придерживаться следующих правил…» В общем, чепуха какая-то.

— Ты его знаешь? — ответил я вопросом на вопрос. Марион поморщилась и повела плечами.

— Нет. Они для меня почти все на одно лицо. Я и женщин иногда путаю…

— Позови Пруха, — попросил я. — У него на шее болтается коренной зуб снукса. А потом все же иди на станцию.

— Я Пруха знаю, — заверила меня девушка и тут же скрылась с глаз.

Я остался один и вновь переключил внимание на труп.

Лицо аборигена было мне незнакомо, может быть, из-за того, что оно оплыло после тщательной обработки его кулаками. Багровые кровоподтеки под глазами, разбитая в кровь верхняя губа, гематома в затылочной области. Без всякого вскрытия ясно, что мне приходится иметь дело с последствиями трагического инцидента.

Я задумался. Что же произошло? У квиблов драки занимают далеко не первое место среди утонченных наслаждений. Первенство по праву принадлежит потягиванию местной слабоалкогольной бражки «хуры». Общение с противоположным полом я бы поставил на третье место, пропустив вперед сон и всякое бесцельное валяние на мягкой подстилке из мха. Но иногда случаются и драки. Квиблы бьются озлобленно, хотя и недолго. Как правило, пары тумаков всегда бывает достаточно, чтобы наказать обидчика за притеснения. После этого аборигены могут дружно усесться рядышком и как ни в чем не бывало продолжать прерванное занятие. Может быть, именно поэтому в поселке еще ни разу не было серьезных раздоров.

Мои размышления прервали чьи-то приближающиеся шаги. Это Прух. Он подошел ко мне и с благодушной улыбкой на своем морщинистом лице стал ждать указаний. Вид лежащего рядом соплеменника его почему-то нисколько не смутил.

— Кто это? — сурово осведомился я у предводителя охотников.

Прух обвел взглядом кусты, остановил взор на мертвом туземце и односложно пояснил:

— Мархун.

Имя убитого мне ни о чем не сказало. В поселке сто девяносто пять аборигенов, мужчин из них — сорок шесть. Остальные — женщины и дети. Понятие «семья» здесь весьма неопределенное, супружеские пары у квиблов нестойки, и подчас брак заключается на непродолжительный период, дабы обзавестись потомством. Впрочем, прирост населения обусловлен главным образом рождением девочек, так что мужчины у них нарасхват. Некоторые квиблы заводят себе нечто вроде гарема. Другие имеют несколько семей и постоянно кочуют из одной сакли в другую, где их встречают смиренные жены и детишки. Законы природы на Проксиде мало чем отличаются от земных, потому восполнение популяций идет за счет женщин. Возможно, что в недалеком будущем их преобладание достигнет критического уровня, и тогда у аборигенов наступит эра матриархата. Не исключено, что вместо достопочтенного имуха Муши воцарится одна из дочерей или внучек Ванавы. Кстати, интересно, не так ли в древние времена на Земле появилось племя воинственных амазонок?

Но все мысли побоку.

Я вновь обратился к Пруху.

— Он мертв. Его надо похоронить. Займешься этим позже. А пока найди того, кто последним видел Мархуна живым. Узнай, что произошло.

Мои слова озадачили квибла, но он резво сорвался с места и исчез, видимо, сообразив, что за хлопоты ему обеспечен лишний глоток шипучки.

Итак, Мархун убит. И одно можно было сказать точно — его убили прошедшей ночью. Трупные пятна, невыраженное трупное окоченение — все указывало на то, что трагедия разыгралась под вечер прошлого дня или чуть позже. Вскрытие, биопсия — ни к чему. Нужно найти убийцу и примерно наказать его. Наверное, стоит спросить Сардельку, хорошо разбирающуюся в обычаях квиблов, какой вид кары предусмотрен за лишение жизни соплеменника. Око за око, зуб за зуб? Или, может быть, местная власть в лице старейшины отнесется к злодеянию более милостиво? Но в поселке тюрьмы нет, так что длительный срок заключения убийце никак не грозит.

Наконец-то возвратился Прух, но не один, а с двумя женщинами в мешковатых хитонах, старой и молодой. Пожилая брела нехотя, зато молодая с живыми бегающими глазами проворно семенила за мужчиной — несомненно, она была польщена вниманием столь благородных особ, каковыми являлись мы с Прухом. Предводитель охотников подтолкнул женщин ко мне.

— Анта и ее мать видели Мархуна вчера. И он был жив.

Старуха бесцеремонно перебила приближенного старейшины. Ее дребезжащий голос был тягуч, все слова слились в одно большое предложение, так что мне ничего не удалось понять. Я вопросительно посмотрел на Пруха, и он мне лаконично пояснил:

— Драгга видела Мархуна днем. Она