через голову Кэти. — Тех сведений, которые я по крупицам сумел добыть от нее, хватило, чтобы понять, что она чахнет без вашей любви. Однако, увидев, как хорошо вы с ней обращались, несмотря на свою смертельную обиду, я понял, что это не так и что вы, мистер Хейл, все-таки ее любите. Поэтому я и согласился помочь Кэти покинуть Вудхэм, намереваясь тем временем связаться с вами и сказать вам всю правду. К счастью, как я увидел, вы успели прояснить свои отношения и без меня. Я глубоко сожалею о той боли, которую я причинил вам обоим, и надеюсь, что в ваших сердцах найдется достаточно великодушия, чтобы меня простить.

Его усталые голубые глаза печально остановились на Кэти, и она не смогла выстоять против немой мольбы, которая в них светилась. Она подбежала к отцу и, встав на цыпочки, запечатлела на его щеке нежный поцелуй.

— Конечно, мы прощаем тебя, папа. Я знаю, что ты делал это только ради меня. — Она умоляюще обернулась к Джону.

Джон сначала посуровел, но потом вздохнул, очень медленно подошел к сэру Томасу и протянул ему руку, которую тот пожал с величайшей готовностью.

— Полагаю, мы должны научиться относиться друг к другу терпимо, — суховато сказал Джон. — Вы — отец моей жены и дед моего сына. А поскольку я не собираюсь с ними расставаться, а, напротив, планирую прибавление потомства, нам, вероятно, придется видеться довольно часто. И если вы сможете переварить бывшего пирата в качестве зятя, то, наверное, и я смогу привыкнуть к тому, что мой тесть — вероломный граф.

Джон сказал это с улыбкой, и сэр Томас просиял в ответ.

— Я буду гордиться таким зятем, — пообещал он. Он крепко обнял свою дочь, еще раз пожал руку Джону и ушел. Как только за ним закрылась дверь, Кэти рухнула в объятия Джона, уткнувшись лицом в его льняную рубашку.

— Ты, наверное, ненавидел меня, Джон, — пробормотала она.

— Ненавидел… — честно признался Джон, — но только потому, что я тебя любил… так любил, что не мог вынести мысли о том, что ты меня предала. Я уже начинал думать, что небезразличен тебе, когда все это случилось.

— Небезразличен мне? — захохотала Кэти. — Да я была влюблена в тебя по уши. Я хотела тебе признаться, но думала что ты меня не любишь. Я думала, что ты просто хочешь меня потому… — Она осеклась и стала пунцовой.

Джон улыбнулся.

— Ты была права, — сказал он плотоядно. — Я тебя хотел… и до сих пор хочу. Но кроме того, я люблю тебя сильнее, чем кого — либо в моей жизни. И если ты не против, я всю оставшуюся жизнь буду доказывать это снова и снова.

Он говорил очень тихо, и Кэти чуть ли не таяла от нежности его слов. Она приподнялась на цыпочки и чмокнула его в губы. Он любил ее, и она любила его, и ничто больше не могло нарушить этой любви.

— Дорогой, а когда ты сказал моему отцу о прибавлении потомства… ты и в самом деле имел это в виду? Я… я знаю, что, когда я сказала тебе о Крэе, ты выглядел каким-то угнетенным.

— Любимая, как ты можешь так думать? Я люблю тебя. Я буду любить всех детей, которых ты мне подаришь. Я просто боялся потерять тебя… Поэтому я был таким мрачным.

— Ах, Джон, — вздохнула Кэти. — А у нас будет много детей?

— Дюжина, — ответил он, подхватывая ее на руки. — На меньшее я не согласен. И мне кажется, что нам надо начать заниматься этим прямо сейчас, иначе мы не успеем.

— Здесь? — слабым голосом произнесла разомлевшая Кэти — Но, дорогой, разве мы сначала не поедем домой? Я…

— Сейчас я не могу думать ни о чем другом, кроме любви, — сказал Джон, выразительно покосившись на постель. — Мы поедем домой завтра.

И действительно, на следующий день они были в Вудхэме.