вечера, люди тоже могут вести себя небезупречно. Что ж, дорогие дамы, мне пора. Госпожа Злата, завтра утром будьте готовы, я пришлю за вами посыльного. Альда, накорми нашу гостью повкуснее и дай комнату получше, чтобы без сырости. И… – я заметила, как он приложил палец к губам, а Альда быстро-быстро закивала.

Господин Марген поднялся из-за стола, подошел ко мне, протянул руку в синей перчатке, и я осторожно ее пожала. Он пристально посмотрел на меня, немного прищурившись, и слегка притянул к себе. Мне показалось, что он хотел меня приобнять, но в последний момент сдержался. «Ты всё придумываешь! – мысленно осадила я себя. – Господин Марген – пожилой солидный человек, в отцы тебе годится. К тому же важный чиновник! У него наверняка есть жена, полный дом детей. А тобой он интересуется только как мастером своего дела!» Успокоив заколотившееся сердце, я вежливо кивнула господину Маргену. Он еще раз скользнул по мне взглядом, кивнул в ответ и, накинув капюшон, удалился. Альда проводила его, но быстро вернулась – я услышала ее тяжелые топочущие шаги.

– Ну, что, дорогая, будем пить чай! – громко заявила хозяйка отеля. – Давай уж без всяких церемоний, на ты. Я женщина обычная, не из князей, по-простому привыкла. Ты, Злата, с дороги-то, наверно, есть хочешь? Покормлю, не беспокойся! Я вкусно стряпаю, голодным никого не отпускаю. Да убери ты свой мешочек с серебром! И в кошелек не лезь. Ты у нас гостья особая, иноземная, дворцом приглашенная… Уплачено за тебя! Заранее уплачено, говорю! И стол, и комната – всё как полагается.

– Вот что я хотела бы узнать у вас, Альда… – подумав, начала я.

– Нет уж, давай на ты! Я со своими постояльцами всегда так – никто не в обиде.

– Ладно, как скажете… как скажешь, – мне было неловко так к ней обращаться, но спорить я не стала. Кто знает, какие правила в этой чужой Сапфировой стране? – Так вот… Почему ты так не хотела, чтобы я подписывала документы? Я посмотрела – мне показалось, что с ними всё в порядке. Или вы… то есть ты… видишь какой-то подвох?

Я думала, что Альда начнет отнекиваться – все-таки господин Марген явно дал понять, что трепать языком не стоит. Но упитанная тетка оперлась о столешницу (странно, что она не рухнула под ее весом) и громогласно заявила:

– Подвох? Ты говоришь, подвох? Ха! Не подвох, а… пи… пир духа! – видно, Альда хотела сказать другое слово, повыразительнее, но сдержалась. – Капкан это, красотка! Капкан! И зачем ты только в него полезла?

Глава 4. Голубой кабинет

От слов Альды про «пир духа» и капкан мне стало холодно, но только на миг. Я подобралась, поправила шляпку и, присев на некрасиво окрашенный колченогий табурет, произнесла:

– Не надо меня пугать. Решение принято.

– Да сколько же тебе лет, девочка?

– Двадцать четыре, – ответила я, стараясь не обижаться на «девочку». – Но я с десяти лет училась профессии и каждый день помогала отцу, а он был знаменитым магическим архитектором. Так что опыт у меня серьезный.

– И как только папаша тебя сюда отпустил… – печально вздохнула Альда и тяжело опустилась на стул рядом со мной. – Я бы на его месте все двери заперла, а доченьке сесть на дракона не позволила.

– Отец умер… – выговорила я, чувствуя, как заскребло в горле – точно по нему тоже кто-то провел железным ключом. – И матери тоже нет. И мужа, – поспешно добавила я, чтобы избежать лишних расспросов. В документах, которые я отправляла в Сапфировую страну, было указано, что я замужем, но рассказывать об этом Альде мне не хотелось. – Что касается дела, то я справлюсь. На родине я много раз занималась такой работой – и с отцом, и самостоятельно.

– Да разве я о делах? – круглые карие глаза Альды смотрели на меня сочувственно. – В нашем королевстве такое творится…

– Что же? – снова насторожилась я.

Альда коснулась поварского колпака и, помедлив, шепотом проговорила:

– Что могу, я тебе расскажу, а ты уж сама решай, что дальше делать. Понравилась ты мне, девочка. Смелая – не побоялась на дракона забраться. Правда, глуповатая, так это из-за молодости твоей. Да подожди, не дуйся, я ведь всё как есть говорю, слова по карманам не рассовываю… Тяжко тебе придется в чужом краю. Очень тяжко. Ты переоденься, поешь, а потом и поболтаем. Если слушать меня захочешь. …Эй, Шана! Шана, говорю! Где ты бродишь?! – Альда, которая только что шептала мне в ухо, завопила так голосисто и истерично, что я охнула. – Шана, бестолочь, катись сюда скорее! У нас важная постоялица от господина Маргена, а ты где-то шарахаешься! За что только я тебя супом кормлю, лентяйку?

Тяжелая облезшая дверь заскрипела, приоткрылась – и я, сдерживая сдавленный крик, вжалась в плохо побеленную стену. Странно, что не сползла на пол от ужаса! Я-то кого ожидала увидеть? Горничную, конечно! Ну ладно, пусть это будет не человек, а тролль… или троллиха, что ли… Но это… Это!

Косматый, будто связанный из мохнатых зеленых ниток шар, размером с крупный арбуз, не спеша шагнул в комнату. Его тонкие, как прутики, ножки украшали красные сапоги, а на веточках-ручках шевелились очень большие алые, в белый горох, варежки. Мохнатый шар хлопал кукольными глазами, а рот, будто вырезанный из розового картона, недовольно кривился.

– Что это? – пролепетала я, глядя на необыкновенное существо, которое остановилось у стола. – Кто это?

– Да что с тобой? – удивилась Альда. – Это же Шана! Шана из народа вершиков. Что, не видела таких никогда? Или у вас на Побережье их нет?

– Вершики водятся возле вершин, – вдруг скрипуче проговорила Шана – ее рот хлопал, как у рыбки, а нереально длиннющие ресницы прямо-таки летали вокруг круглых черных глаз. – На Побережье мы не живем, не спим, не едим и не работаем.

– Ох, как будто возле вершин вы работаете! Прямо-таки заработались! – замахала руками Альда. – Что тролли, что вы, вершики, – те еще лентяи! Но приходится нанимать – народ-то в эту глушь не стремится, все в городах хотят жить, поближе к дворцу. Ладно, хватит болтать. Шана, покажи гостье ее комнату. Ту, что побольше, возле чулана.

– Возле чулана не получится, – сразу возразила Шана. Я бы сказала, что она помотала головой. Но так как у нее и не было ничего, кроме головы, ручек и ножек, это выглядело так, будто покрутили глобус. – Возле чулана пьет чай Человек номер Четыре.

– Ах, да, Четвертый! – непонятно воскликнула толстушка Альда и хлопнула себя по бокам. – Тогда покажи угловую, она поменьше, зато посветлее.

– У угловой ключ утащили, – пробубнила Шана. – Ушастый ухарь жил, он и упер. Урод.

Хорошими манерами зеленый вязаный шарик по имени Шана явно не отличался.

Альда, и без того