дождём и практически в полной темноте остановилась, пробивая светом фар тёмную стену дождя.

Арина ловко покинув машину, и быстро устремилась к забору с каменными колоннами с метр высоту и железными прутьями, а я, кряхтя только через минуту под насмешливый взгляд водилы, выбрался из салона авто.

Задняя дверца хлопнула, а машина умчалась в темноту улицы, а я шагнул на тротуар, смотря, куда меня привезли.

Оказалось, что дома тут строились по проекту ленточной террасной застройки. То есть такие дома строились стена к стене и имели вытянутую форму прямоугольника или цилиндра. Все дома были одинаковыми и стояли стена к стене, имея собственное крыльцо и три этажа, по одному окну на каждую сторону от крыльца, и чердачное круглое окошко на острой крыше.

Выглядели же эти домики, мягко говоря, ветхо, что проглядывалось даже в темноте.

Арина, уже спрятавшись под козырёк крыльца, ждала меня, а я только шёл к открытой калитке, вымокая при этом до нитки.

Вскоре и я очутился под козырьком, и тогда Арина открыла дверь ключом, и мы попали внутрь дома.

Как я и думал. Узкий коридор и кухня с кладовой и маленькой гостиной на первом этаже. Значит, жилые комнаты — это второй и третий этаж.

Скинув обувь, я крутил головой по сторонам и вспоминал незначимые моменты жизни Алекса, что всплывали в памяти.

Зайдя в гостиную, где всё было скромненько, я посмотрел на не горящий камин, часть портала которого смотрела на меня отвалившимися кусками камня.

— Алекс тебе бы переодеться. Весь вымок. — Раздался голос из арочного проёма в зал.

Я повернулся на голос Арины, и увидел женщину, чья блузка тоже намокла от дождя и сейчас просвечивала, слегка открывая очертания белого бюстгальтера.

— Хорошо. С трудом отвёл я взгляд от женских прелестей.

Из коридора же послышался топот, словно кто-то спускался по лестнице, а потом раздался молодой женский голос:

— Ну и стоило мне тут нервы трепать! Что ему будет-то. У мягкого в окружности с метр подушка безопасности. В его сале даже пули застрянут, наверное. — Появилась в арке молодая стройная блондинка.

Я же чуть не поперхнулся от вида, что передо мной открылся. Память же мне подкинула имя этой девушки — Ника.

Так вот, в арке стояла Ника. На девушке была надета воздушная блузка и в принципе всё. Если не считать маленьких чёрных трусиков, что плохо были прикрыты краями блузки, а в руках Ника держала светло, практически белые джины.

От такого вида у меня защемило сердце, что стало биться быстрее. Но отклика на такой сексуальный вид красивой блондинке со средними длины волосами и чёлочкой у меня в штанах не последовало.

— Ника! — Повернулась вполоборота Арина на блондинку. — Я тебе сколько раз говорила, чтобы ты не щеголяла по дому в одних трусах. Сложно было сначала надеть джинсы, а потом спустится?

— Сложно было сначала съездить в больницу и всё узнать? А не трепать мне нервы сообщениями и звуками? Да и это наш дом. Как хочу, так и хожу. Кого здесь стеснятся-то. Да пухлый? — Обратилась Ника уже ко мне.

— Наверное, — буркнул я, озадаченный неисправностью своего организма, который должен был сейчас вовсю набирать мощь.

Память же деловито предоставила мне знание, что в этом доме Алекса за мужика не считали вообще, отсюда и хождение в таком виде и прочее. Как, к примеру, предложение Арины помочь мне переодеться. — Писец шампанское без пузырьков. Я для них как толстый кот.

— Ты чего там бормочешь, а мягкий? — Ника натягивала джинсы, начиная скакать на одной ноге.

— Прилечь мне надо, — Отстранённо протянул я, делая шаг к дверной арке.

Час назад. Госпиталь для аристократов.

— Вадим, — Лидия обратилась к рослому мужчине в чёрном костюме, которому было чуть больше сорока лет. — А что за герб был у того толстяка? Что, наверное, сдохнет скоро от ожирения. Я почему-то не знаю такого.

Вадим сделал большой шаг и поравнялся спереди идущей рыжеволосой девушкой.

— Это герб рода Тумановых. Когда-то они были аристократами высшего порядка. Род жнецов, что обладали ярко выраженными способностями к магии. Сейчас, как я знаю, этот толстый парнишка вроде бы получается последний из рода Тумановых. Правда, лет сто как, магов в роду сильных не было. Выродились, наверное. Сам же род был после последнего прорыва вовлечён в войну родов и сокрушён Волокитскими. Род был разорён и предан процедуре аристократической упадка. Так что этот паренёк лишён права и титула аристократов высшего порядка. Аристократ он номинально. — Словно прочёл лекцию Вадим своей госпоже.

Лидия же только хмыкнула.

— Теперь понятно, почему я не знала этот герб. Никудышные маги и жнецы в придачу, и уже задворки истории. Спасибо Вадим.

Глава 3

Не знаю, насмешка ли это судьбы или просто стечение обстоятельств, но моя комната находилась на третьем мать его этаже.

Я пока поднялся по лестнице, вспотел как боров и даже останавливался, чтобы перевести дух. Так жить нельзя.

Очутившись у себя в комнате. Наверное, так уже можно говорить. Ведь тело Алекса уже моё, я попал в комнатушку чуть больше моей бывшей палаты.

Одна стена здесь была продолжением покатой крыши и, около неё стоял письменный стол, на котором находился старенький, как я понял компьютер.

На полу не было ни ковра, ни линолеума. Просто покрашенные доски. В комнате также была кровать с очень маленькими ножками, рядом с которым стояла большая бельевая корзина и, угловой шкаф рядом с которым стояло местами заштопанное кресло внушительных размеров, чтоб явно убралась моя жопа, а рядом с креслом стоял пуфик для ног и торшер. Также рядом с креслом у стены стоял старый на вид сундук, что был закрыт на амбарный такой замок.

В самой же комнате пахло фастфудом и был беспорядок от разбросанных повсюду вещей.

Закрыв за собой дверь, я ещё раз окинул комнату взглядом и шагнул к шкафу, скидывая мокрую и уже вонючую майку.

Открыв дверцу шкафа, я оголился полностью и посмотрел на себя в зеркало, что было во всю дверь.

— Полный мрак, — Поджал я губы и взялся руками за живот, начиная его потряхивать словно покрывало. — А это что? Татуировка? — Долез я руками до паха, оттягивая мешающую часть себя же обзору.

В области лобка чуть ближе к бедру красовалась маленькая круглая татуировка в виде замысловатого узора.

Но стоило мне удивлённо рассмотреть сие искусство, как память Алекса предоставила мне информацию.

Этот рисунок был магической печатью, как следовало из воспоминаний. Такой рисунок наносили всем детям их родители или опекуны в возрасте