Овен (Алексей Леонидович Решетов) Страница 1 - Litvek

Алексей Решетов Овен

Благодарим за поддержку в издании этой книги

Министерство культуры Свердловской области Правительство Челябинской области Пермскую областную научную библиотеку им. А. М. Горького Тюменскую областную научную библиотеку им. Д. И. Менделеева

и лично: Н. К. Ветрову, О. П. Губкина,

П. С. Стражникова, А. А. Войтенко, Е. С. Негинского,

А. М. Марласова, А. Ф. Старовойтова.

Составители:

Тамара Катаева,

Андрей Комлев

«По звездному поясу — Овен…»

По звездному поясу — Овен,

По склонности — мирный поэт,

Не звал я к пролитию крови,

Не славил кровавых побед.

И сам не пойду на закланье

До самых остаточных сил.

И кровь сберегу для писанья

Стихов своих, вместо чернил.

18 февраля 2000

Почтари

В те зимы вьюжные, суровые

Был очень робким свет зари.

И письма в домики сосновые

Носить боялись почтари.

Конверт, военные печатки,

А мысль нейдет из головы:

Войдешь-то с весточкой к солдатке,

А выйти можешь от вдовы…

Я знал героев настоящих

Из почтальонов. В дни потерь

Они, не бросив писем в ящик

И побледнев, стучались в дверь.

1962

«Здравствуй, русская зима…»

Здравствуй, русская зима!

Ели — словно терема,

Снегири — как фонари —

Выдь на волю и замри.

Над избушками — дымки,

На лошадках — погремки.

Разве можно передать

Белой сказки благодать.

1970

«В селе над Камой есть избенка…»

В селе над Камой есть избенка,

И в ней уже который год

Еще завидная бабенка

С убитым мужем пиво пьет.

На кофте складочки расправит,

К его портрету подойдет,

Сердечно с праздником поздравит,

Ему нальет, себе нальет.

К ней подбивали парни клинья,

Сам председатель сватов спал,

Да нешто требуют с калины

Не горечь горькую, а сласть?..

1970

«Ляг, согрейся, разве дело быть белей стены…»

Ляг, согрейся, разве дело быть белей стены?

Интересно, сколько съела вьюга белены?

— SOS! — пищит мышонок в норке,

Дом дрожит дрожмя.

Ничего, все будет в норме, помяни меня.

1975

«И суровое детство, и неистовый труд…»

И суровое детство, и неистовый труд

Не дают оглядеться, продохнуть не дают.

Эта горькая чаша тяжелым-тяжела.

Но зато она наша, не с чужого стола.

1977

«Вот из примет стародавних одна…»

Вот из примет стародавних одна:

Пропасть грибов — значит, будет война.

Что нам худые приметы? И все ж

Вспомнишь — и вздрогнешь,

И горько вздохнешь.

Вот сыроежки, любимые мной.

Вот боровик под высокой сосной.

Час не бродили, а ведра полны…

Только бы не было больше войны!

1980

Рябинушка багряная

— Какая осень ранняя!

Простынешь у ручья,

Рябинушка багряная,

Красавица моя.

Не ведаю, что делаю.

Не знаю, что творю.

И с деревцем, как с девицей,

Тихонько говорю.

— Грядет седая зимушка.

Негоже без жилья.

Пойдем со мной, рябинушка,

Хозяюшка моя.

Не ведаю, что делаю.

Не знаю, что творю.

И с деревцем, как с девицей,

Тихонько говорю.

1980

Из прошлого

Убило лошадь электричеством.

Сегодня за ударный труд

В неограниченном количестве

Бригаде мясо выдают.

Как хороша конина с чаркою,

Какой душистый пар валит!

Как вспомню ту кобылку чалую,

Душа заходится, болит.

1980

«Милая, не приезжай…»

Милая, не приезжай!

Мне тебя потчевать нечем,

Разве что стынущий чай

Да невеселые речи.

В дальней своей стороне

Тихо живи, как живется.

Если приедешь ко мне —

Сердце мое разорвется.

1985

«Такое сказочное лето…»

Такое сказочное лето,

Что вся печаль уходит прочь.

Купавками и лунным светом,

Как тело мавки, пахнет ночь.

Всего одной росинки вспышка,

Шуршанье веточки одной —

И ты хмелеешь, как мальчишка,

Изменник осени родной.

1986

«Я люблю тебя, а ты…»

Я люблю тебя, а ты

Помнишь ли меня?

Или сделались мосты

Жертвою огня?

Напиши в последний раз —

Есть ли кто другой,

Чтоб меня от жизни спас

Дальний голос твой.

1988

«Я пил вино, как некий Бахус…»

Я пил вино, как некий Бахус,

И жен чужих привык ласкать.

Не знал, что стыд подобен страху —

Не даст ни пить, ни есть, ни спать.

А как отрадно, смежив веки,

Хоть на мгновение всего

Себя увидеть человеком,

Достойным имени сего.

1989

«Ни черных «Марусь» у подъездов…»

Ни черных «Марусь» у подъездов,

Ни ихних дружков «воронков».

Не ищут «убойного места»

На зэках винтовки стрелков.

Исчезли дозорные вышки,

Забор, окружавший страну.

И даже лихие мальчишки.

Друг друга не держат в плену.

Живите себе беспечально,

Взирайте, как жизнь хороша.

Но, как соловецкая чайка,

По-прежнему плачет душа.

1989

«В двадцатом беспощадном веке…»

В двадцатом беспощадном