— Какого черта вы отправили к нему среди ночи свою дочь в таком наряде, которого рабыни из борделя застесняются⁈ — Шипел на китайского магистра алхимии здоровенный наг, нервно стуча по полу кончиком чешуйчатого хвоста, уже успевшего проделать в полу заметную такую вмятину. В мраморном полу. — Да еще облив её таким количеством афродизиаков, что один из случайно попавшихся ей на пути слуг на садовую статую набросился, после того как наружу через окно выпрыгнул, чтобы знатную даму своим поведением не оскорбить!

— Что прошлой ночью делала или не делала моя дочь — не ваше дело!

— Моральные вопросы в сторону, тем более для моего народа то, что вы, люди, считаете вершиной разврата, вполне сойдет за невинное дружеское приветствие, — отмахнулся змеелюд, который бы в родном мире Олега поместился далеко не в каждый грузовик. Магический катаклизм оставил его целым и невредимым…Только перекрашенным в радикально розовый цвет и усыпанным стразами. Зрелище, по мнению чародея, было абсолютно психоделическое. — Но неужели вы думали, что столь грубая попытка манипулирования может сработать⁈ Йоги же неподвластны плотским страстям! Все, чего вы добились, так это помешали Манидеру Садхиру спокойно выспаться на свободе впервые за много десятков лет, поскольку он был вынужден незваную гостью из своих покоев выпроваживать!

— Искусство йоги не накладывает на своих адептов каких-либо жестких обетов или обязательств, кроме тех, которые они сами считают нужными на себя наложить! — Отбивался выходец из Китая, организовавший на территории соседней страны свою магическую школу. — И Манидер Садхир целибатом никогда не страдал, это подтверждают исторические факты!

— Не надо было продавать реликвию, которую король йогов доверил моим предкам на хранение, ой не надо…Да еще и англичанам… — Сокрушался какой-то вообще неизвестный Олегу индус, печально подперев голову кулаком. — Но у меня ведь выбора не было! Меня заставили! И вообще, кто же знал, что та проклятая табличка для него настолько важна⁈

— Меееээ! — Гневно потрясал руками какой-то второстепенный князек, что во главе собственной свиты лишь недавно прыгал по карнизам и бодал кого ни попадя. Человеческий облик к индусам вернулся, но некоторые побочные эффекты от пребывания в облике животных все-таки остались…Судя по скатерти, которую в уголке тихонько жевал один из них с ну очень сосредоточенным и глубокомысленным видом. — Зачем так буйно реагировать надо было, да…Всего-то попросил помощи профессионала с одним фамильным проклятием…А то сам его не наложу, заковыристое больно…

— Разве нельзя было проситься в ученики к кому-то иному⁈

— Почему тебе надо было обязательно попытаться впарить королю йогов дворец, построенный на оскверненной земле⁈ Думаешь, он не знал⁈ И откуда такие бешенные ставки по кредиту⁈

— У тебя, бестолочи, был чуть ли не век на то, чтобы подружиться с величайшим архимагом Индии, пока вы с ним в тюрьме по соседству сидели. Ну, пусть на разных этажах, неважно… А ты что учудил⁈

Лидеры антибританского восстания, охватившего довольно большую часть северной Индии, после крайне эффектного исчезновения короля йогов пребывали в состоянии паники, растерянности и печали. Настолько, что из двух извечных вопросов: «Кто виноват?» и «Что делать?», сейчас были обеспокоены исключительно первым, отчаянно спихивая вину в произошедшем с себя на кого-то иного. Нет, отдельные попытки заниматься конструктивной деятельностью предпринимались, но шли они как-то без огонька и быстро скатывались в перепалку, иной раз насыщенную весьма тяжелыми оскорблениями. И это Олег еще понимал от силы половину сказанного, если магистры и князья говорили либо на английском, уже давно ставшим в данной части света языком межнационального общения, либо на том местном диалекте, который чародей с грехом пополам приловчился понимать.

— Достаточно!!! — Удар кулаком по столу имел мало шансов повлиять на переругивающихся магистров, но хлестнувшая вместе с ним во все стороны волна болезненных колебаний, от которых у Олега словно бы кости по всему телу вдруг завибрировали, была куда более убедительным аргументом. И это русскому боевому магу еще повезло, некоторые из присутствующих, обладающие не столь мощными защитными артефактами, не смогли удержаться от стонов чистой агонии, а парочка так и вовсе в обморок свалилась. — Хватит уже говорить об одном и том же! Манидер Садхир то, Манидер Садхир сё…Умолкните уже и давайте думать о том, что мы будем делать дальше!

Если бы нечто подобное попробовал провернуть Олег, его бы, скорее всего, растерзали. Русский боевой маг и без того периодически ловил на себе взгляды, полные превосходства, презрения, а то и откровенной ненависти…Он был врагом англичан и только благодаря ему мятежники добились серьезных успехов, но для некоторых из присутствующих все заслуги перевешивались всего одним минусом чародея. Он был не одним из них. Чужаком. А вот субъект, посмевший для привлечения внимания использовать боевое заклинание площадного действия, словно бы сошел со страниц учебника истории, посвященных махараджам древней Индии. Халат из золотой парчи, полная собственного превосходства физиономия, тюрбан какой-то затейливой формы, напоминающий чуть скошенную тыкву и целая куча разнообразных украшений из благородных металлов и драгоценных камней: три цепочки с кулонами на шее, по несколько браслетов на каждой руке, перстни, броши сильно напоминающие ордена и медали, а возможно действительно являющиеся ими…И только та десятка побрякушек, которая крепилась к высокой широкой шапке из явно непростой ткани, в совокупности весила килограмм пять, не меньше. Обычный человек бы от подобной ноши запросто заработал искривление шеи, но стучал кулаком по столу и объявлял короля йогов сумасшедшим аж целый архимагистр. Рахул Слон. Фамилия у него вроде бы тоже была, но прозвище давно и с успехом её заменило. Хотя лично на взгляд Олега ничего слоновьего в этом мужчине не было, и он бы предложил ему переименоваться в Павлина…Если бы вдруг решил, что жизнь стала слишком скучной и пресной, а потому пора бы её раскрасить новыми яркими красками, плавно переходящими в летальный исход.

— А что делать дальше? Воевать, раз уж мы войну начали. — С фатализмом, на который способны только истинно верующие, пожал плечами Калидас. — Поднимать на бунт другие провинции, бить англичан…

— Только сложно будет с первым, если мы не справимся со вторым, — скривился магистр-алхимик,