Сказка о Шуте и ведьме. Ашу Сирай

35. Море

Наше путешествие длилось уже несколько дней.

Джастер почти не разговаривал. Хотя стена между нами исчезла, и он не грубил в разговоре, серые глаза отливали сталью, и я не обманывалась его улыбкой. Больше всего он походил сейчас на того Шута, с каким я познакомилась две луны назад.

Только теперь было намного страшнее, потому что Джастер не выдавал себя за юного бродячего менестреля, и даже за «пса», а я знала, на что он способен на самом деле.

С короткой бородой и усами, одетый как наёмник, с Живым мечом на поясе и фламбергом у седла, молчаливый, хмурый, сосредоточенный и погружённый в себя — это был матёрый «волк»-одиночка, которому любые разбойники на один зуб. С таким типом даже Холисса бы связываться не стала.

По нему же видно, что сначала убьёт, а потом разговаривать будет. Помятуя Чернецы и его «мёртвые не врут», это даже не шутка.

Если он в таком виде к тому ювелиру нанимался, не удивительно, что его жена сразу согласилась, а ювелир десять «роз» без возражений заплатил. А я-то, глупая, удивлялась, почему они молодого «пса» в дурацком наряде слушают беспрекословно…

А такого попробуй, не послушай… Так посмотрит, что со страху сам себе язык прикусишь.

До встречи с наставницей я бы попыталась растормошить Шута, но теперь боялась лишний раз рот открыть.

Джастер не вернул мне оберег с браслетом, словно их никогда и не было. Это пугало меня больше всего остального.

Сначала я думала, что он снова нанижет бусины на нити и завяжет браслет двух судеб на моём запястье, но этого не произошло ни в первый день нашего путешествия, ни в остальные.

Видимо, опять Шут прав. Разбитое не станет целым, даже если осколки найти и склеить…

Если бы он хоть оберег вернул — я бы надеялась, что и браслет снова появится на моем запястье. А так…

Сама разорвала, сама всё испортила.

Думать о деле, а не о постели… Он ведь больше ко мне и не прикоснулся ни разу…

Неужели… Неужели Джастер простил меня и остался только из-за нашего договора? Потому что «по судьбе». Поможет глупой ведьме разобраться с соперницей, так как за ней его враг стоит, а затем уйдёт Играть дальше. Зная, что может не вернутся.

Да и захочет ли?

Бессмысленно жить и бессмысленно умирать… «Я потерял себя…» «От твоей руки умереть не судьба…»

Ага, аж два раза старался, бедненький! Я сама от переживаний чуть не померла тогда, а ему хоть бы хны! Отлежался, и всё! Вон как обрадовался и улыбался счастливо, когда про эту свою Игру узнал! От руки врага помереть в какой-то Игре — вот счастье-то!

Эх, Янига, Янига… Если бы сама не испортила всё с Холиссой, может быть, он бы меня и послушал. А так…

А так останусь одна в Кронтуше, с Микаем, не зная, как мне вообще жить без Джастера…

Помогла, Янига, молодец… Так помогла, что к его старому ещё и от себя с горкой не один раз добавила…

Думать о том, что я сама разорвала нашу связь, было невыносимо и мучительно больно.

Но и без этого хватало поводов для беспокойства.

С каждым днём во мне крепло чувство, что мы уходим от Сурайи, а не приближаемся к ней. Мы шли на восход, а не на юг, сосны мешались с незнакомыми кустами и деревьями, становились ниже, шире в обхвате и раскидистей над головой, воздух становился всё прохладней, а земля всё более каменистой. Всё чаще я видела не просто каменное крошево под ногами, а огромные валуны и даже небольшие скальные уступы. Вот и сейчас подковы Ласточки цокали по мелким камням, скрытым в низкой траве.

Кроме того, уже второй день я чувствовала едва уловимый странный запах. Это было похоже на запах большой реки, но только похоже, потому что река не пахнет солью. А ещё над головой постоянно шумел ветер. Этот приятный и ненавязчивый шум меня немного успокаивал.

Джастер шёл впереди меня, ведя Огонька в поводу, и я видела только лошадиный круп и светлую шевелюру, мелькавшую из-за холки. Из-за лошадей Шут выбирал дорогу дольше и тщательней, а не шёл напрямую через непролазные заросли, как обычно.

Я опасалась, что лошади в глухом лесу будут всего бояться, но видимо, у домэров они и в самом деле были особой породы. Ласточка и Огонёк спокойно и послушно шли за нами, лишь изредка фыркая или прядая ушами.

— Джастер…

— Чего тебе, ведьма? — отозвался Шут.

— Мы далеко от людей?

Джастер посмотрел вверх, а затем кивнул. В самом деле, у Шанака спрашивает, что ли?

— Да, достаточно.

— Достаточно это сколько?

Воин хмыкнул в ответ.

— Какая разница, Янига? Ты по людям соскучилась?

Опять отвечает вопросом на вопрос! Но я на эту уловку уже не попадусь!

— По-моему, мы идём в другую сторону.

— Почему?

— Сурайя на юге, а ты идёшь в горы. Разве нет?

— Ты была в горах?

Я пожала плечами.

— Нет. А что там делать-то? Там же не живёт никто. Только на севере рудники есть, там золото и драгоценности преступники добывают. Мне Хо… Все это знают! — торопливо поправилась я. Говорить о бывшей наставнице совсем не хотелось.

— Вот как… Что ж, тогда считай, что у тебя познавательная прогулка, — отозвался он, сделав вид, что не заметил моей оговорки. — В мире много таких вещей, которые надо увидеть, Янига. Горы — одна из них.

— И море тоже? — вспомнила я про обещанную невидаль.

— И море тоже.

— А зачем их нужно увидеть?

— Дойдём — поймёшь.

Как обычно, одни отговорки…

— Ты же говорил, что времени мало, а дел много. До праздника урожая меньше луны осталось! А теперь говоришь, что нам надо…

Джастер оглянулся на меня. Улыбка пряталась в короткой светлой бороде и усах.

Я так и не могла решить, каким он мне больше нравится: юным шутом в пёстрой рубахе или вот таким матёрым воином, в одежде наёмника.

— Не всегда самая прямая дорога — самая короткая, ведьма. Если я прав, мы всё успеем.

Опять он загадками говорит. Но как же интересно всё это!

— Зачем мы на самом деле идём в Сурайю?

— Поговорить надо кое с кем, — ответил Джастер после короткого молчания. — И, предупреждая твой следующий вопрос: да, я мог бы сделать это здесь, но легче и проще прийти в замок к этой карге и поорать под воротами, что мы пришли. Ещё вопросы?

— Поняла, — пробурчала я себе под нос.

— Не переживай, Янига, — негромко рассмеялся он. — Тебе понравится. Сурайя — страна суровых обычаев, зато какие там сладости… В жизни таких больше нигде не ел! А какие