Зарево зорь (Константин Дмитриевич Бальмонт) Страница 3 - Litvek

луга.

Пой

Она сказала: «Пой».

И тотчас я запел.

Был сумрак голубой.

И лик Луны был бел.

И вереск-аметист

Лиловел вдоль пути.

Она была как лист.

И я пропел: «Лети».

Звезда вечерняя

Она была мечтой одета,

Светилась в новолунных снах,

И в мерной зыби менуэта

Плыла как лебедь на волнах.

Вся в кружевах, как лебедь чёрный,

С его узорностью крыла.

А в тот же час, в выси надгорной,

Звезда Вечерняя плыла.

Она была из Вальтер-Скота,

Она была и в этих днях.

И в зыби мерного гавота

Плыла как лебедь на волнах.

Вся в кружевах, как лебедь чёрный,

С его узорностью крыла.

А в тот же час, в выси надгорной,

Звезда Вечерняя плыла.

Она была из сказок света,

Из сказок сумрака в лучах.

И как зима вступает в лето,

Вступила в вальс, кружилась в снах.

Вся в кружевах, как лебедь чёрный,

С его узорностью крыла.

А в тот же час, за мир надгорный,

Звезда Вечерняя зашла.

Ночь наступает

Ночь наступает, и сердце свободней.

Если бы ночь продолжалась года.

Если б во тьме мы сходили со сходней,

И восходили опять на суда.

Если б мы плыли по морю густому,

Чёрному, – зная, что верен наш путь.

Мы бы с тобой позабыли истому.

Это и ждёт нас. Уже. Где-нибудь.

Псалом ночной

Дом мечтаний начальных,

Сном окутан ночным.

Псалом надежд погребальных

Поём мы, и всходит дым.

Гумна убиты цепами,

Шумный окончился день.

Бесшумная ночь над полями.

Сумрак, дух мой одень.

В зареве зорь

С сердцем ли споришь ты? Милая! Милая!

С тем, что певуче и нежно, не спорь.

Сердце я. Грёза я. Воля я. Сила я.

Вместе оденемся в зарево зорь.

Вместе мы встретили светы начальные,

Вместе оденемся в чёрный покров.

Но не печальные, будем зеркальные

В зареве зорном мерцающих снов.

Последняя заря

Я вижу свет моей зари последней.

Она вдали широко разлилась.

Безгласный звон. Мольбы цветной обедни.

Псалмы лучей. Предвозвещённый час.

И служба дня сменяется вечерней.

Встаёт Луна, и паутинит нить.

Чтобы душе, где пытки – равномерней,

Для всенощной смиряющей светить.

Двойная перевязь

Я верю в светлое начало,

И знаю правду темноты.

Во мраке Ночь меня качала,

Чтоб Дню я показал цветы.

Сутки

Тик-так,

Тики-так,

Свет да Мрак, и День да Ночь.

Тик-так,

Свет да Мрак,

День да Ночь, и Сутки прочь.

Тик-так,

Ты – слепень,

Ты есть Ночь, а я есть День.

Тик-так,

Не пророчь,

Я всезрячая, я Ночь.

Тик-так,

Мёртвый мрак,

Гроб и заступ, вот твой знак.

Тик-так,

Темнота –

Путь для цвета и листа.

Тик-так,

Всё же я,

Значит, я для бытия.

Тик-так,

Свет хорош,

Всё же ты во мне уснёшь.

Тик-так,

Мы качель,

Вправо, влево колыбель.

Тик-так,

Тики-так,

Неужель могила цель?

Тик-так,

Не пойму,

В свет идём мы или в тьму?

Тик-так,

Тики-так,

Свет и тьму я обниму.

Тик-так,

Тики-так,

Сейте лён и сейте мак.

Тик-так,

День да Ночь,

День да Ночь, и Сутки прочь.

Костёр

Костёр («Дымно-огненный туман…»)

Дымно-огненный туман

Был основой Миру дан.

Из туманного Огня

Жизнь возникла для меня.

Солнце в атом заключив,

Я упал на горный срыв,

Вырос, крылья распростёр,

И зажёг над тьмой костёр.

Мой костёр на высоте,

На верховной он черте.

И вошли в его объём

Ветер, молния, и гром.

Тигель

Себя я бросил в тигель,

Давно – давно – давно,

Я лесом тонких игол

Себя пронзил – пронзил,

До истощенья сил,

До завершенья мук,

До повторенья мук,

Средь бесноватых рук.

Среди рукоплесканий,

Ещё – ещё – ещё,

В играющем тумане

Огонь горит – горит,

И камень маргарит

Пустыне мировой

Поёт, стеня: «Я твой!

Возьми меня! Я твой!»

Остриё

Я жизнью и смертью играю.

Прохожу по блестящему краю.

Остриё.

И не знаю, кого погублю я,

Ту, кого обожаю, целуя,

Или сердце моё.

Вот порвётся. Так бьётся, так бьётся.

А она, наклоняясь, смеётся.

Говорит:

Что с тобой? Ты бежал очень скоро?

Ты боишься – за что-то – укора?

Тут – немножко – болит?

Я знаю разъятую рану.

Прикоснись же. Мешать я не стану.

Всё стерплю.

Только помни, пока повторяю.

Только верь мне, пока я сгораю.

Я люблю. Я люблю.

Выбор («Коль не изведал ты вершин…»)

Коль не изведал ты вершин

Самозабывшегося чувства, –

Коль не узнал ты, что Искусство,

Самодержавный властелин,

Тебе сказало: «Будь один,

Отъединённым, силой чувства,

От топей, гатей, и плотин!», –

Коль не узнал ты, что считают

Веками время в ледниках,

Что выси горные не тают

И знают только снежный прах, –

Тогда свой беглый час изведай,

Упейся лёгким торжеством,

А я над дольною победой

Не уроню свой вышний гром, –

Его оставлю я для взора

Того, кто может быть – один,

Вне слов хвалы и пены спора,

В огнях нездешнего убора,

Средь молний, пропастей, и льдин.

Морской

Был светел, – и загашен как свеча.

Был кроток, – и сожжён мой дом над бездной.

Приди же, тьма, и царствие меча,

Вскипай, душа, для