злой, эгоистичный, с отвратительным характером, и вообще…

С каждым следующим словом брови жреца поднимались все выше, а потом он расхохотался, перебив мою прочувствованную речь.

— Во имя всех Ее воплощений! Рейн! Никто не заставит вас идти по церковной стезе против воли!

— Точно нет?

— Точно, — жрец больше не смеялся, но его губы так и продолжали расплываться в улыбке, а глаза щурились. — Честное слово. Желающих стать послушниками всегда было в десятки раз больше, чем свободных мест. Будьте уверены, последнее, что нужно Церкви — это человек, оказавшийся в ее рядах против своей воли.

— Ну… хорошо тогда.

— Но все же, утолите мое любопытство. Чем вам так не угодила наша стезя?

— В первую очередь целибатом, — проворчал я. Жрец пару раз упоминал этот обычай во время своих предыдущих рассказов.

— Целибат временный, только до тридцати лет, пока не окончится время активного служения, — уточнил жрец.

— Пусть так, — отозвался я. — Это мало что меняет.

По крайней мере, это мало что меняло лично для меня. Амана точно не будет ждать одиннадцать лет, пока это самое «время активного служения» закончится. Да и в целом, зачем ей в мужья жрец, чья верность в первую очередь будет принадлежать Пресветлой Хейме и ее Церкве, и только потом — семье?

— А что еще вас смущает? Кроме целибата? — продолжал спрашивать жрец.

Я не стал упоминать тот факт, что далеко не все послушники выживали и становились жрецами, и далеко не все жрецы жили достаточно долго, чтобы закончить свое «время активного служения». И о том, и о другом, кстати, сам жрец и рассказывал в предыдущие дни, тоже между делом, как о вещах, само собой разумеющихся.

Впрочем, в мире, кишащим чудовищами, это и было само собой разумеющимся.

— Я не готов отдать свою жизнь ради человечества, — сказал я честно. В памяти всплыл разговор с императорским советником, который допрашивал меня под воздействием ментальной магии, заставляющей говорить правду, и то, как он возмутился моему признанию, что я служу только самому себе.

Однако, в отличие от советника, жрец никакого негодования не выказал.

— Это естественно, — сказал он безмятежно. — Даже среди принявших сан альтруистов не так много. Большинство из нас предпочтет процветать вместе с человечеством, а не погибать ради его выживания. Но иногда другого выхода просто нет.

Последние слова прозвучали как нечто очень личное и основанное на жизни самого жреца. Как-то ведь он получил свою травму?

Я подумал было о том, чтобы спросить об этом, но в это мгновение звон несуществующей струны, которую я целый день старался игнорировать, стал в разы громче. И не просто громче, но еще и обрел направление. Теперь я мог сказать, откуда исходил этот надоедливый не-звук. Хм, странно, именно в той стороне находился корневой замок аль-Ифрит.

— Светлейший, насчет дара этера — он включает в себя только умение видеть невидимое, или к слуху это тоже относится?

— К слуху? — вежливо переспросил жрец.

— Умение слышать то, что не имеет звука, — я неопределенно повел в воздухе рукой.

Выражение лица жреца не изменилось, но он чуть шевельнулся, и у меня тут же возникло ощущение, будто из спокойного и расслабленного состояния его тело перешло в состояние сжатой пружины, разом напомнив мне о том, что все жрецы были еще и воинами.

— Да, тоже относится, — проговорил он так же безмятежно, как и прежде, но сейчас его интонация показалась мне фальшивой. — Что именно вы слышите, Рейн?

— А вы сами не можете этого сказать?

— Боюсь, я лишен дара этера, — отозвался он.

— Но вы сказали, что видели Лис!

По лицу жреца скользнула мимолетная улыбка.

— Видел, но не во время фестиваля. Как и все обычные люди, я могу видеть их истинный облик только тогда, когда они сами этого желают. Так какой же не-звук вас беспокоит?

— Натянутой струны, — сказал я неохотно.

Поведение жреца подсказало, что с этим не-звуком все было непросто, но меня слишком смущало как усиление громкости, так и направление, а он был единственным, кто мог сейчас объяснить происходящее.

После моих слов жрец дернулся всем телом.

— Как давно? Изменения были? Откуда струна идет? — вопросы прозвучали обрывисто и почти грубо, без намека на прежнюю безмятежность.

— С утра. Только что стало в разы громче. Струна начинается там, — я махнул рукой, показывая. — А теперь объясните, что это значит!

— Это значит, что вы слышите рвущуюся защиту неинициированного мага. Когда струна лопнет, произойдет прорыв дикой магии. Все люди с даром этера способны это слышать.

Я знал только об одном случае такого прорыва, но и этого было достаточно!

Не-звук, будто ждал именно этого откровения, стал еще громче. А потом я «увидел» струну, что уже столько часов не давала мне покоя, на всем ее протяжении. Здесь, в городе, она была прозрачной, и такой же оставалась в полях и лесах за ним, но вблизи ворот корневого замка становилась бледно-красной, а внутри замка — алой, и тянулась к невзрачному, незнакомому мне парню…

Я моргнул, и видение исчезло. Если я правильно понял его значение, при прорыве пострадает лишь сам замок — и, конечно, все его обитатели — дальше дикая магия не пойдет.

Но в замке была Амана!

Я вскочил на ноги…

— Стойте! — крикнул жрец, и когда я замер, торопливо добавил: — Ни в коем случае не убивайте этого неинициированного мага! Иначе, в момент его смерти, прорыв точно произойдет.

— Понял, — сказал я и кинулся бежать.

* * *

Дорогие читатели! Третья книга будет здесь — https://author.today/work/293107 Чтобы не потерять, добавьте сразу в библиотеку.