- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (51) »
говорит, но уши закладывает каким-то диким гулом, как будто прямо над самой головой летает вражеский бомбардировщик…
- Поля, Полечка, что с тобой?
Сижу на полу, опершись на комод, а подруга тормошит меня…
- Кажется, у меня отошли воды, – шепчу испуганно.
Из роддома меня забирает Катя. Не так я представляла себе этот день… Думала, он до краёв будет наполнен счастьем. Мечтала, что на крыльце меня будет ждать Сашка с цветами и воздушными шариками. Мне всегда представлялось, что непременно будет солнечно, потому что яркая горячая планета наверняка захочет поздороваться с нашей малышкой…
Вместо этого не по-весеннему моросит противный дождь. Промозглый ветер гоняет по двору больницы яркую упаковку от чипсов. Мы с доченькой и подругой трясёмся в автобусе, возвращаясь в общежитие.
- Семён в госпитале. Я должна ехать к нему, – сообщает Катя вечером того же дня. – Прости. Я бы очень хотела остаться с тобой и помочь, но там не хватает санитарок…
* * *
Как же страшно оказаться одной... С новорожденной дочерью и кошмарной, выжигающей душу неизвестностью… Доченьку я назвала Надежда. Потому что не перестаю надеяться. Ведь пропал без вести – вовсе не значит, что погиб. Он мог попасть в плен, мог быть тяжело ранен… Его могли спасти и спрятать местные. Да просто может быть какая-то ошибка! Валентине из комнаты в конце коридора тоже звонили, что муж пропал без вести, а он оказался живой. Во время обстрела в госпиталь забрали, в список по ошибке не внесли и в часть не сообщили. Я уже дважды ходила в полицию, чтобы подать заявление на розыск. В первый раз отфутболили, объяснив, что прошло слишком мало времени, он ещё может вернуться. Во второй раз заявление взяли и обещали связаться, если что-то узнают. Но время идёт, а они всё не звонят… Катя не возвращается, она остаётся работать в госпитале санитаркой, а Семён вновь отправляется на передовую. А я… Каждый день медленно и мучительно умираю. Как искать любимого? Куда обращаться? В какие колокола звонить? Как жить с этой раздирающей душу неопределённостью? Дышу ради Надюши. Потому что слово дала Саше заботиться о ней… - В столицу тебе надо ехать, тут ты ничего не решишь, – советует Татьяна, которая, как и я, застыла в ожидании. – Здесь они только заявы принимают, а всеми поисковыми мероприятиями занимаются в центре… Мне волонтёры адреса дали. Колька оправится от простуды – и я двинусь в столицу… - Как я поеду, если там неспокойно, да и Надюша ещё совсем маленькая? Я тут едва справляюсь с ней. А там… где жить? Не на вокзале же… - Волонтёры помогут, – уверенно заверяет Татьяна. Её пятилетний сын Коля выздоравливает, и они уезжают, а я снова иду в полицию, чтобы узнать, нет ли новостей…* * *
Столица встречает нас с Надюшей приветливо. Волонтёры, с которыми я связалась по наводке Татьяны, выделяют нам с дочерью на двоих удобный матрас на полу в школе, обустраивают ширму, создавая имитацию отдельной комнатки. Не откладывая в долгий ящик, рано утром упаковываю малышку в слинг и начинаю обход инстанций по списку. - Это вам нужно обращаться в военкомат по месту жительства, – говорит мне пожилой мужчина в форме. – У них – вся информация. Возвращаться в родной город я боюсь. Там всё ещё очень опасно, да и разрушения катастрофические. Не уцелела ни наша квартира, ни арендованный на год офис… Один за другим объезжаю все адреса. Где-то у меня принимают заявление, где-то говорят, что по вопросу пропавших без вести – не к ним. - Мне бы анализ ДНК сдать… Молодой парень в очередном кабинете смотрит что-то в компьютере. - Кровных родственников нет. Это не ваш случай. Хочу сказать, что у Саши есть дочь. Разве может быть родственник более кровный? Но у парня звонит телефон, и он жестом прощается со мной и приглашает следующего. - Погодите. Как это нет? Он с недовольным лицом отрывается от разговора, прикрывает трубку рукой и говорит: - В базе значится, что родственников нет. Ничем не могу помочь. Если в базе ошибка, идите в военкомат, пусть вносят исправленные данные. И снова по кругу… В коридор выхожу в слезах. Реву от боли, бессилия, беспомощности… - Если тебе с документами какими-то помочь надо, выплаты за погибшего или ещё что, то мне вон тот мужик помогал… – женщина, с которой мы разговорились, пока ждали своей очереди, указывает на мужчину, стоящего на улице возле огромной чёрной машины. – Он вроде не из этих, что в кабинетах сидят. То ли волонтёр, то ли солдат – не поняла. Но он хорошо разбирается во всех этих инструкциях и законах. Мне его знакомая посоветовала, он ей тоже очень помог. Внешний вид мужчины не внушает доверия: видавшие виды камуфляжные штаны, растянутый свитер, неаккуратная борода, правая рука висит на бандаже. - Грузи скорее! У меня мало времени! – он рявкает парню, который носит ящики и укладывает в багажник его машины. Мужчина отвлекается на телефонный звонок, но говорит в трубку лишь несколько коротких слов, в основном слушает. - Спасибо, что сообщили, – завершает разговор и прячет смартфон в карман брюк. Он вовсе не производит впечатление человека, который имеет влияние на военных чиновников, но за спрос не дают в нос. Колеблюсь и всё-таки решаюсь подойти. - Здравствуйте. Простите, что беспокою. Мне сказали, что вы можете мне помочь. Мой муж пропал… - Вы что, издеваетесь? – сразу начинает на меня кричать. – Какого чёрта вы все обращаетесь ко мне? Я вам что, добрый волшебник? Ничем помочь не могу! Все только о деньгах думают! Достали уже! Идите в уполномоченные органы и получите то, что вам положено в установленном законом порядке! Он очень зол. Видимо, я далеко не первая, кто просит его о помощи. И он от нас действительно устал. Выглядит плохо: глаза красные, мешки под глазами… Взгляд дикий, пугающий. Того и гляди придушит ещё. - Простите, – пячусь назад. – Я всего лишь хотела, чтобы у дочки ДНК взяли. А они не берут, у них там записано, что кровных родственников нет, а есть же, теперь есть, – бормочу и тороплюсь уйти, потому что Надюша, напуганная криками, начинает под кофтой плакать. Сама я тоже реву, конечно. От непонимания того, что происходит, от невозможности как-то повлиять на ситуацию и чего-то добиться. От обиды… Я ведь этому человеку ничего плохого не сделала. За что он так со мной? - Погоди! – агрессивный мужчина неожиданно догоняет и говорит намного мягче и спокойнее. – Кто там у тебя? - Д-д-очка, – произношу, заикаясь и отодвигая немного борт кофты. - Де-е-евочка… – растягивает и касается грубыми пальцами Надюшиной головки. – Что ты про ДНК говорила? - Я хочу- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (51) »