Покаяние… Первое слово, которое я услышала в аэропорту Софии.

И посчитала это событие своеобразным знаком.

И только после возвращения в Москву поняла, что хочу написать своеобразные мини-мемуары. Ведь, как писал мой дедушка, «настоящие мемуары –это не исследование, это свидетельства беспристрастного очевидца».

Идея описать свое видение советского периода моей жизни пришло во время занятий по журналистике. Поколение, родившееся в постсоветском пространстве, очень сильно отличается от доперестроечного и перестроечного.

И однажды во время объяснения текста советской публицистики одна студентка меня попросила описать свое восприятие Советского Союза. И в итоге у меня получилось занятие-воспоминание. Тогда я написала свое первое покаяние. Причем хочу сразу предупредить: я никогда не крестилась. По этим причинам рассматриваю покаяние с филологической точки зрения. А сейчас даже в Википедии Вы найдете следующую информацию о слове «покаяние»: буквально «изменение мыслей».

Я специально ничего не планировала, решила полагаться исключительно на собственную интуицию. Обычно меня встречали в аэропорту организаторы научных конференций. Сейчас я решила перед Варной посетить Софию. Ведь первое знакомство с Болгарией состоялось именно в Софии.

В аэропорту я решила почитать рекламу. Ведь до этого не хватало времени на чтение. Вообще в этот приезд я позволила себе наблюдать. А наблюдение составляет самую важную часть моего отдыха. И у меня сразу возник вопрос: «А в каком качестве я здесь?»

Реклама привела к стойке заказов такси. Моего детского знания болгарского, помноженного на институтский английский, хватило на объяснение конечного пункта назначения – железнодорожного вокзала.

Таксист очень обрадовался тому факту, что я понимаю болгарский и даже могу что-то вразумительное на нем сказать. В итоге всю поездку он рассказывал про улицы, которые мы проезжали. И никак не мог поверить, что я в Софии не в первый раз. Просто я смотрела на город “новыми” глазами.

Удивительно, я снова попала в Болгарию осенью. Люблю ездить в жаркие страны весной или осенью. Интересно: у меня никогда не было солнечного удара, но в жарких странах чувствую постоянное отупение и головную боль. Больше всего на юге люблю спать днем, а вечером или ночью (если позволяет обстановка и политический режим) обожаю бродить по сонным улицам, и особенно по паркам и скверам. Зато в умеренном и холодном климате я восхищаюсь весной и летом. Болгария порадовала меня солнечной погодой.

Удивительно, но в первом же попавшемся ларьке на пути к кассам дальнего следования продавался портрет Сталина. А ведь книга воспоминаний моего дедушки, который перед пенсией работал в Посольстве в Софии, сначала описывает сталинское время, а затем сразу переходит к периоду правления президента В.В.Путина. По мнению моего дедушки, В.В.Путин заимствует у И.В.Сталина стремление создать великую и мощную Россию. Только стиль правления у них разный.

Когда я ждала поезд, напротив меня сидел мужчина, который читал книгу о Сталине. Приведу цитату моего дедушки: «Одна из причин, побудивших меня взяться за перо, – это кощунственное обвинение И.В.Сталина, клевета и ложь на власть Советов, за которую мы, фронтовики, сражались и проливали кровь во время ВОВ. Для меня, видимо, и для других участников войны, больно и обидно слышать, как порочат Иосифа Виссарионовича, который был и остается для нас, участников войны, Верховным Главнокомандующим, его имя нельзя отделить от Великой Побуды советского народа в войне против фашистской Германии.» Он никогда не обсуждал дома действия руководства страны. Для моего дедушки это было неприемлемо.

И тогда на меня нахлынули воспоминания.

Сейчас воспоминания неохотно возвращаются из кладовой мозга. Можно долго судачить о несовершенстве нашей памяти. Но дело, конечно, в другом. Наши глаза фиксируют окружающую действительность и отправляют картинку в мозг. Потом начинается самое интересное: на снимок накладываются мысли и чувства. А картинка по сути остается неизменной. В этом я вижу важнейшее достижение индивидуального опыта и субъективного взгляда. Прожитые годы не меняют запечатленную картинку, а превращают ее в своеобразное кино, когда ты можешь одновременно проигрывать разные роли. Если в действительности я только наблюдатель. Даже если активно участвую в действиях и диалогах. То во время воспоминаний могу себе позволить даже поменять ракурс и по чужим словам выстроить единую картину.

Я впервые попала в Софию весной 1984 года вместе с бабуленькой. Дедушка вылетел заранее подготовить квартиру к нашему приезду. Бабуленька выдержала полномасшабную битву с родителями из-за меня. Просто мама была категорически против того, что я полностью пропускала четвертую четверть. А бабуленька настаивала на моем отъезде. Папа сначала согласился с тещей, а затем принял позицию жены. Во время бурного обсуждения позвонил из Софии дедуленька и настоял на моем отъезде. Я была просто счастлива. Школу я не особо любила и даже регулярно сбегала с уроков.

Мы тогда поехали на поезде дальнего следования. И я впервые увидела Киев и Варшаву. На их контрасте Болгария пленила меня своей природой. Позже я осознала собственную удачу. Ведь если бы я увидела Софию летом, то обязательно возненавидела. Просто мне необходима акклиматизация летом, иначе я оказываюсь в постели примерно на 2 недели, как и случилось в следующем году.

Люди, которых мы встретили на вокзале, искренне улыбались. Тогда проводилось какое-то культурное мероприятие под эгидой Юнеско. Основные мероприятия проходили во Дворце Людмилы Живковой. И Болгария показалась мне центром европейской культуры. Самое интересное, что я так и не смогла выяснить в Интернете точное называние того фестиваля. Сейчас, когда Болгария вошла в Евросоюз, она как бы потускнела.

Сейчас активно обсуждают фильм «Смерть Сталина». Причем, по моему сугубо субъективному мнению, исключительно в советском духе. Хочу пояснить свою позицию на примере другого фильма, связанного с именем Сталина, – «Покаяние». Параллели очень четкие прослеживаются. Смотрите сами.

В то же время в Посольстве состоялся закрытый показ фильма «Покаяние». Конечно, я на нем не присутствовала. Да и не стремилась туда попасть. Просто в то время не было принято обсуждать неофициальные темы. О Сталине дедушка вообще никогда со мной не говорил. Только когда в 2000-х годах я стала печатать рукопись деда, он стал со мной