Сергей Русанов С Земли на небо и обратно

Тот летний день на даче с самого утра мне показался самым обычным, и, не побоюсь этого слова, банальным, но, забегая вперед, я тогда очень сильно ошибался. Весьма плотно позавтракав я, казалось бы, уже принимался за чтение газеты (Да-да, вы не ослышались! Оказывается, есть люди, которые в свои 12 лет интересуются тем, что пишут в газетах), мою калитку сотрясли несколько ударов, после чего я услышал оклик моего давнего друга:

— Серега!! — кричал Даня, барабаня по калитке кулаком. — Выходи гулять давай! У меня к тебе одно дело.

Так как Даня особо болтливым никогда не был и словами попусту не разбрасывался, я тут же отложил свое чтение и поспешил встретить друга.

— Ну? — с любопытством в голосе спросил я, сдвигая засов и открывая калитку.

— Да ты не поверишь! — голос Дани истекал упоением, словно Рог изобилия — золотом. — Я давеча отправился в лес прогуляться да мозги проветрить — всю неделю напролет просидел дома за заданиями на лето. Гуляю, значит, красотами природы любуюсь, ветер слушаю да птиц пение — словом, наслаждаюсь по полной, и вдруг навернулся об трухлявый пень да упал на мягкое место. Встаю, место это, получившее синяк, потираю; но вдруг заметил, что в весьма тонкий и такой же трухлявый пень неподалеку врос поржавевший рычаг, ржавчина которого удачно сливалась с трухой. Недолго думая, я свалил пень ударом ноги, дернул за рычаг, а потом!.. Хватай мопед, поехали в наше место, это там как раз!

Когда Даня закончил свой небольшой (и, надеюсь, вам не наскучивший) рассказ, я тут же помчался в сарай и вывел оттуда мечту всех советских пацанов — мотоцикл «Минск». Пнув кикстартер, я выкатился с участка, и когда на заднем сиденье Даня разместился, надавил на газ, и мы тут же помчались к лесу.

— Укажи, где это. — попросил я, ухая от толчков, вызываемых прыжками по кочкам и ухабам.

— Стоп! — внезапно гаркнул Даня.

Я тут же ударил по тормозам, и, посмотрев налево вслед за Даней, буквально обомлел: в земле зияла широченная, в сто метров брешь, собою напоминавшая ракетную шахту, и, похоже, являвшаяся ей, а в глубине ее виднелся туповатый нос ракеты, по виду способной уместить в себе как минимум меня вместе с Даней, Лешей и остальными ребятами, и в то же время сохранить способность полета в космос и возвращения обратно. По-видимому, та же мысль посетила и Даню, так как он обратился ко мне:

— Слу-ушай… Может, она летает еще, а? Я вот лично считаю, что в нее просто топливо надо залить, и полетит.

— Не говори ерунды! — возразил я. — В ней за столько лет простоя все небось прикипело вусмерть да заржавело к чертовой бабушке. Давай лучше спустимся вниз — лестница тут есть. Не обвалилась бы только…

С этими словами я заглушил двигатель, и, поставив мотоцикл на подножку, подошел к узкой лестнице и аккуратно стал слезать вниз.

— Ого, Дань!!! Да тут целое сооружение! Спускайся сюда, не опасно тут! — воскликнул я, с восхищением оглядываясь и созерцая внутреннее убранство, если так можно было выразиться: состояло оно из множества ярусов, на которых находилось множество различных помещений наподобие трансформаторов, кабинетов и чего-то вроде лабораторий или кабинетов управления, находившихся за толстыми стеклами, покрывшихся толстым слоем пыли; ярусы же с виду сообщались лишь лестницами, хотя можно было подумать, что на самом деле все это наверняка секретное сооружение было пронизано всякими тайными ходами. Венчалось это все белым носом ракеты, видневшимся из глубины пусковой шахты.

Даня, услышав меня, полез за мной вниз. Спустившись, мы пошли по шахте, осматривая помещения и светя перед собой карманными фонариками. Входя в очередной кабинет, я споткнулся обо что-то и чуть не упал; раздался грохот металла.

— Вот же дураки! — выругался я, осматриваясь. — Навалили тут гадости всякой — ни пройти, ни проехать! (Как видите, я был весьма вспыльчив)

Даня поднял с пола то, обо что я навернулся.

— Серега, да это автомат! И патроны тут!

Я же подошел к столу, раскрыл папку, лежавшую на нем и с интересом человека, имеющего привычку читать все, на что взгляд упадет, принялся изучать документы в ней. Их было немного, и они были немногословны, а потому вы можете увидеть текст одного из них:

«Эксперимент № 62. Дата: 19.05.1986. Место проведения: Лаборатория «Х-17»

Цель: Изучение влияния Объекта на человеческий разум и степень влияния на действия и мысли человека.

Описание:

Подопытный № 0043 был введен в комнату № 17 и подключен к необходимой аппаратуре для наблюдения его состояния в 03:00:04 по МСК времени. В 03:01:02 Объект был активизирован посредством введения соответствующих веществ и переключения аппаратов жизнеобеспечения в режим «Пробуждение». В 03:02:08 аппараты жизнеобеспечения Объекта были переведены в режим «Активность». В 03:02:48 Объект активизировался и начал проникать в разум подопытного. В 03:03:52 подопытный потерял способность контроля за собой и собственной воли, т. е. Объект полностью овладел разумом подопытного. В 03:04:34 Объект по приказу научных работников заставил подопытного сделать сальто в воздухе и несколько кувырков, после чего подопытный выполнил вышеперечисленные действия безо всяких проблем, хотя в нормальном состоянии (т. е. Вне влияния Объекта) он не мог выполнить таковые действия. В 03:05:59 Объект был деактивизирован посредством введения соответствующих веществ и переключения аппаратов жизнеобеспечения в режим «Сон». В 03:06:30 эксперимент был завершен.

Статус эксперимента: Успешно.

Процент достижения цели эксперимента: 100 % \ Цель достигнута.

Подписи: …, …, …, …»

Даня, все это время осматривавший автомат, обратился ко мне:

— Ну, что у тебя там, Серега? Бумаги какие-то?

— Тут про какой-то Объект написано. — отозвался я. — На, почитай.

И сунул ему документ, после чего Даня на минуту углубился в чтение, а затем, чуточку побледнев, сказал:

— Давай уже уходить отсюда. Фонарик кончается.

И вышел из кабинета. Я же напоследок окинул взглядом помещение:

старый нерабочий компьютер, перевернутый стол, документы и автомат на полу — словом, ничего особенного — если, конечно, это помещение располагается в секретной потайной лаборатории военного назначения.

Пройдя к металлической лестнице, мы с другом по очереди вылезли на поверхность, и, перекинувшись парой слов о том, что думаем об этой подземной штуковине и загадочном Объекте, попрощались и отправились восвояси.

На другой день я был всецело поглощен заботами по участку — прополоть, полить, накачать бочки, так как ни бабушки, ни дедушки у меня, увы, не было, а родители вернутся лишь к вечеру —