- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (17) »
Вольская Инна Сергеевна В лабиринте противоречий
1. ДАША
Среди зелени окраинного микрорайона понатыканы однообразные коробки блочных домов. Вот один из них — белая, хотя уже немного и потемневшая прямоугольная башня. Вокруг тихие лиственные заросли, гуща разросшихся ветвей, подсвеченных солнцем, зеленых, золотых. Рядами по фасаду решетчатые балконы, разгороженные на продолговатые клетушки, иногда озелененные, часто заполненные всевозможным скарбом — бельем на веревках, ящиками, досками, детскими санками. Попадались и свободные балконы. На одном из них, держась руками за ограду, стояла, задумавшись, девушка лет двадцати, миловидная, рослая с модной короткой стрижкой. Окончив летом 1982 года институт, Даша Богданова получила направление в школу-новостройку — преподавать историю Она проскучала неделю на родительской даче в загородном поселке и, вернувшись в Москву, стала жить одна в квартире, доставшейся ей несколько лет назад после смерти бабушки. Дашу там заблаговременно прописали. Стараниями родителей квартира была заново отремонтирована обставлена удобно и скромно. Собственный уголок. Уединенная клеточка в 12-этажном человеческом улье, где лестничная площадка загромождена детскими колясками, лампочки вечно разбиты, а по вечерам доносятся из квартир топот и нестройное, пьяное пение. Дашин дом находился в окраинном, но достаточно уже обжитом микрорайоне, зеленом, обдуваемом лесными ветрами. Девчонки-сокурсницы разъехались кто куда: к местам назначения, в турпоходы, на дачи. Нинка, институтская приятельница, чьи родители обитали в Подмосковье, вдруг вышла замуж за пожилого москвича, отставного полковника, — вдовца с двенадцатилетней дочерью. Полковник требовал ежедневного обеда из трех блюд, а с пропиской не торопился. Покойная его жена собрала в квартире немало хрусталя и обязательные для каждого уважающего себя семейства ковры. Нинка очень уставала в непривычной обстановке. В ответ на ее жалобы Даша сказала: — Ты бы ушла, тебе лучше будет. — А ты мне что, принца приготовила? — отпарировала приятельница. А потом добавила совсем уж недобро: — У тебя квартира в Москве, тебе хорошо говорить. До Нинкиного замужества такого тона между ними не было. — Что я тебе сделала? — возмутилась Даша. — Тебе меня не понять. — Конечно, где уж мне… Они вскоре опять дружно беседовали. Но… разошлись, видно, пути. Именно теперь, когда прежняя жизнь закончилась, а новая еще не началась, Даша вдруг почувствовала себя встревоженной. Надо что-то решать, осмысливать, оглядеться вокруг… определить какой-то главный стержень своей жизни. Как жить? Чего добиваться? По правде говоря, душа сжималась, когда в мыслях возникала эта школа. Шумная, беспорядочная… Машина, которая захватит и будет перемалывать согласно расписанию. А каких усилий стоило это назначение! Могли вполне услать на периферию. Историю нельзя не любить, изучать ее — счастье. Но уроки, дети, классное руководство… Не ее это путь. Как же быть? Куда идти? Теснота всюду. Утро было жарким. Хорошо квартира на теневой стороне. В Дашиной квартире ничего лишнего. Раскладной красный диван, кресло с такой же обивкой, полированный шкаф, черно-белый телевизор, ящик для постели, два полумягких стула, секретер, все новенькое. Красный драпировочный материал и темная полировка. Комната напоминает гостиничный номер. В крошечной прихожей книжные полки, зеркало, вешалка. На кухне белый шкаф, кухонный столик, он же обеденный, маленький холодильник "Север". В сущности, клетушка на окраине. Но родители оба на пенсии. На себя надо надеяться. Есть девчонки с Дашиного курса, которые не мыслят квартиры без холла, импортной стереосистемы, ковров. И машину им подавай лучших марок, и видеомагнитофон. И ездить за рубеж. И шмотки покупать не на общих основаниях… Но быть может всего важней — дело по душе. Она еще толком не поняла, чего ей нужно. Как-то смутно ощущает… Даша вошла в комнату, постояла, словно не зная, чем заняться. Прошлась взад-вперед, и, наконец, присев к секретеру, взяла с полки несколько папок — плоды студенческих лет. Раскрыв первую, задумалась, Что было в тот год примечательного? Был Геннадий. Она его оттолкнула: боялась. Потом он пришел в гости. Милый необыкновенно, чуть коснулся ее лица легкими поцелуями. Он тогда ее, кажется, любил. Может быть, и она его немножко. Но потом в его жизни кто-то появился, кто-то опытней Даши. Все кончилось, не начавшись. А потом, скорее из любопытства и чтобы побыстрей приобщаться к миру взрослых, она стала подругой выпускника ГИТИСа, несостоявшегося актера, прозябавшего где-то в "Научфильме". Что и говорить, человек он был интересный. Она с первого взгляда это поняла, когда встретила в библиотеке. Ростом он был чуть повыше ее, сутуловат. Одежонка дрянная, небрежная. Но в лице что-то мужественное. И какая-то трагическая складка. Почти Раскольников из "Преступления и наказания". Он к ней просто подошел и заговорил. Потом они долго сидели в кафе, ходили по улицам. Вероятно, встретив благодарную слушательницу, он душу отводил. Рассказывал, как изучая людей, наблюдает прохожих — лица, речь, походку, одежду, угадывал характеры, типы из определенных социальных групп. Говорил о любимых книгах. Его комнатушка под чердаком старого дома, предназначенного на слом… Непризнанный гений. Почти бальзаковский сюжет! Вступая в заветный переулок и зная, что ее ждут, Даша чувствовала радостную тревогу. Мир был цветным, пел тысячами голосов. Она спешила, и, казалось, за ушами свистел ветер. Это было счастье. Потом Даша поняла, что она у избранника не единственная. "Хоть бы последствий не было…", — деловито подумала она, в последний у раз уходя по завьюженному переулку. Она ни о чем не жалела. И все же некая тоска по романтическим взлетам их тайных вечеров и долгих отвлеченных разговоров осталась. И возникла какая-то беспокойная необходимость проникать в глубь явлений. Впрочем, это свойство было у нее и раньше. Если б научную работу… Сидеть в библиотеке, вникать в суть давних событий, отношений. Какое счастье. Но придется отбывать определенный срок там, куда назначили. Теперь, сидя возле секретера, она задумчиво, перебирала свои прежние записи. Конспекты… Тетрадки с изречениями из книг… И торопливая запись: "Если говорить о нравственности, то главный закон ее — идея всеобщего равенства возможностей. Без каких бы то ни было привилегий, преимуществ. Когда эта идея полностью будет воплощена, все люди, вероятно, станут счастливыми и смогут любить друг
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (17) »