всего, но молчал. Лучше уж так, чем никак.

  Римуш не пришел. Злость на него прошла меньше, чем за сутки, и пришло беспокойство. Дома Махуша не было. Даже Ингу, последний близкий... знакомец Махуша, не смог ничего внятно ответить. Была ещё сестра Махуша, Мера, но Рим понятия не имел, где её искать, и даже не знал, как она выглядит и чем зарабатывает на жизнь после того, как отец выгнал её из дома. Махуш время от времени обещал их познакомить, но либо забывал, либо что-то срывалось.

  Махуш пропал. Рим волновался за него, но что он мог поделать? Если другу грозит опасность, то его наверняка ищет отец. Если Махуш расстроил князя Дана Ракеш, то Рим ничем не сможет ему помочь. Что он против друга королевы? Рим решил ещё раз расспросить коллоквиум друга, когда те следующим утром явятся к нему на зачёт.

  Уже после обеда стало понятно, что никаких коллоквиумов, зачётов и экзаменов на следующий день не будет. И через день тоже.

  Рим принимал зачёты у группы вечерних слушателей, когда город осветила вспышка ярче Извечного огня. От парящего над крышами королевского дворца отделились несколько голубых стрел пробоя и ударили в небесный свод.

  Он и его студенты несколько минут молча толпились у окна и с ужасом и восхищением смотрели на угасающие молнии и разгорающийся на медленно поворачивающейся к городу Скале пожар. Парящий над городом королевский дворец дрейфовал к озёрам. На фоне угасающего зимнего неба резко выделились торчащие обломки направляющих дворцового подъёмника, соединяющего Скалу с землёй.

  - Полагаю, зачёт окончен, - объявил Рим, когда между Старым и Новыми дворцами вспыхнул ещё один взрыв. Его ученики похватали вещи и кинулись к дверям. Рим без сомнения последовал бы их примеру, но у него на руках остались зачётные листы, журнал и ключи от преподавательской комнаты. Пока он возился, чертыхаясь и проклиная коллег, оказавшихся не столь порядочными и более сообразительными, в городе начался настоящий хаос. В городе погасло освещение, телефон умолк, а на вокзале взорвался локомотив. Небо разрезала новая синяя ветвь - под истошный вопль чудом работающего радио. В синих отбесках Рим разглядел людей с оружием и поваленный трамвай. Выйти наружу он так и не рискнул.

  Короли Мейнда часто оставляли трон не по своей воле. Нынешняя королева Эллин взошла на трон в шестнадцать лет, свергнув брат, и с тех пор уже четырнадцать лет ничего не менялось. Королеву прозвали Доброй за привычку не вмешиваться в дела тех, кто живёт на земле. Рим предпочитал схемы минопроводов, бабины электропроводов и рассчёты гирлянд изоляторов любой политике. Ещё Рим терпеть не мог, когда стреляют. Мысль остаться в одиночестве в школе приводила его в ужас, но в библиотеке Римуш столкнулся с Дагуром, своим коллегой, так же искавшим выход. Вторым товарищем по несчастью оказался пертежец Меркара. Волшебник бродил по школе с фонариком и по его безмятежному лицу нельзя было точно сказать, осознаёт ли он, что происходит за пределами школы.

  Они переночевали в преподавательской кафедры, где стояли два широких дивана и электрический бак с кипятком.

  Утром стрельба около школы утихла, вместе с ней почти пропало радио. Над вокзалом поднялся столб чёрного дыма. После полудня ожила станция Серого Холма, и диктор не очень уверенно объявил "верным слугам королевы Эллин", что отряды наёмников-кетеков, кроме захвата телеграфа и вокзалов, обстреляли посольство Ордена, и в городе начались бесконтрольные стычки между лояльными силами, наёмниками - и альдарцами.

  Это значило для Рима, что в ближайшее время на улицах с его кетекской физиономией лучше в одиночку не появляться. Первый же встречный орденец пустит ему пулю в лоб и ничего ему за это не будет. Их в Мейнде наверняка было от силы два или три десятка, и не больше сотни, если считать всех слуг, сквайров, подмастерьев и вольнонаёмных альдарцев на службе Ордена, но Рим знал, насколько они ненавидят племя его деда. Лучше не рисковать.

   Они коротали время как могли. Дагур достал шахматы, и они с Римом разбирали этюды из газет. Меркара один раз присоединился к игре и, разбив обоих коллег в семь ходов, интерес к деревянным фигуркам потерял. Потом он попытался снова, уже в который раз рассказать о том, как провёл свою почти годовую комнадировку в Норнале, где, как волшебник, участвовал в строительстве новых стен столицы провинции. Норнал славился тем, что стоя на краю земли, постоянно подвергался нашествию тварей Амана, и что ночью лучше не выходить из домов.

  Но и Римуш, и Дагур, уже десятки раз слышали эту историю. К тому же сам Дагур так же ездил на эту эпохальную стройку. Они вежливо отшили коллегу, тот обиделся и пообещал больше не разговаривать. Обещание, разумеется, не сдержал, и принялся листать оставленные в папке ведомости и листы посещения. Дагур попробовал было их у него отобрать и спрятать в несгораемом ящике, но ушлый волшебник быстро вскрыл замок куском проволоки, и снова принялся за своё.

   - Рим, ты не знаешь, куда делся Махуш Ракеш? - Меркара растёр тыльной стороной ладони осыпавшуюся с век красну на половину щеки. По традиции своего народа пертежец густо подводил глаза чёрной краской. Но то ли он это делал неправильно, то ли краска в Мейнде продавалась плохая, но подводка быстро осыпалась на его щёки, придавая ему вид то ли пьяницы, то ли демона. - Вы с ним вроде дружили.

  Рим на мгновение запаниковал и едва не выронил фигурку всадника. Каждый раз, когда кто-то упоминал о его знакомстве с княжичем дан Ракеш, ему казалось, что собеседник пытается влезть во что-то личное, только его, потоптаться там грязными сапогами и вытащить это на всеобщее обозрение и осмеяние.

  Он мигнул. Меркара ждал ответа. На смуглом лице пертежца не было и тени насмешки, а тёмные глаза смотрели прямо на него. Дружба Рима с Махушем не была секретом, а остальные дела были только их делами.

  - Не знаю. Он передо мной не отчитывается. Возможно, уехал с отцом куда-нибудь.

  Меркара приподнял брови.

  - Неужели князь Ракеш предусмотрительно увёз сына перед всем этим?

  - Вряд ли, - вместо Рима ответил Дагур. Он поднялся на ноги и подошел к дальнему окну,