пренебрежение своими обязанностями. Потом Киоши, которая впряглась и каким-то образом прожила двести с лишним лет. Устроила Царство Земли. А далее Аватар Року, который особо ничего не сделал для решения затяжного конфликта между народами, умер в семьдесят, глубоким стариком, если судить по рисункам и статуям. Ну, а потом появился Аанг. И если судить по тому, что он помнит из тех событий, которые произошли, что-то со всей этой войной было не ладно. Пропал он зимой, а столетняя война началась летом. При этом мальчишку до всего этого предупреждали, что племя Огня уже на всех нападает и затевает нехорошее. А ещё сообщили, что он Аватар, не в шестнадцать, как положено, а в двенадцать лет.

— Провокация?

— Сейчас уже и не поймёшь, — ответил я. — Нигде не осталось никаких документов о том времени. Ни свидетельств, ни сведений о нападении на храмы Воздуха. Не ясно, как так вышло.

— Зуко, — схватила меня за плечо Азула. — А что, если эти документы есть в той библиотеке? Той, которая в пустыне? Если Джао узнал там про духов в племени Воды, то, скорее всего, там есть все данные о столетней войне!

— Возможно, и есть, — кивнул я.

— Господин, — на пороге появился слуга. — Время праздничного пира. Вас уже ждут.

— Идёмте, — кивнул нам отец, и мы отправились в зал приёмов.

Глава 2. Связи

3 день 4 месяца, год Обезьяны эры Янгва.

Остров Феникса, Столица Страны Огня

Праздник в нашу честь прошёл по уже знакомому сценарию. Мы хвастались достижениями, дарили подарки, показывали карты. Я наблюдал за старшим жрецом-мудрецом Бентэном. Он, как и остальные из их братии, носил ярко-красные одеяния с отличительной остроконечной шапкой, делающей голову конической, только у него в центре головного убора было нашито что-то вроде «третьего глаза» из огромного красного рубина. Скромно и символично.

Лицом Бентэн походил на Джао — тоже крупные надбровные дуги и выпирающие скулы с «обезьяньими» чертами, только из растительности лишь седые усы, и на вид старее, худее и злее.

Когда произошла та заварушка с Аватаром, проникшим для «разговора с Року» во время зимнего солнцестояния в Храм Огня, первым туда прибыл Джао. Они все изобразили бурную деятельность, которая не привела ни к чему конкретному, и Джао даже «арестовал» всех жрецов, которые «помогали Аватару и предали народ Огня». Был настолько рьян в желании выслужиться, что и родного отца не пожалел. Вот только Озай тут же был вынужден всех освободить и с извинениями, по старой памяти да и по всяким политическим причинам, а Джао за его «искреннюю службу, невзирая на родственные связи», повысили до адмирала флота. Ловко.

Бентэн периодически бросал нечитаемые взгляды на Азулу, которая сидела по левую руку от отца на этом празднике жизни, и я немного нервничал. План был сыроват, состряпан наспех и полагался на много «если». С тем же успехом Азуле могли что-то подлить на пиру или воспользоваться услугами других наёмников. Возможностей хоть отбавляй. К тому же, в отличие от жреца, времени на подготовку и планирование у нас почти не было. Как всегда «работаем по методу Наруто» — сплошная импровизация на грани провала. К счастью, Узумаки всегда как-то выруливал, так что его метод всё же лучше, чем вообще никакой.

Официальная часть длилась несколько часов и завершилась в полночь. После этого по этикету мы с Азулой могли покинуть гостей, пировавших в нашу честь, и это составляло ещё одну немаловажную проблему. Кивнувший нам отец остался и о чём-то начал спрашивать Бентэна, давая нам свалить и подготовиться.

* * *

Покои старшего жреца были в правом гостевом крыле, на третьем этаже. Мы дождались, пока, попрощавшись, со всей своей братией, Бентэн завернёт в выделенную комнату. Кори и Тори остались караулить в коридоре. Азула, Мэй, Тай Ли, зацепившись крюками за крышу, подобрались к единственному окну в комнате Бентэна, чтобы всё слышать и не дать ему сбежать или, в случае чего, перехватить послание. По плану я, используя Хенге Рюу, должен был постучать в комнату и попытаться получить новый приказ. Я уже сконцентрировал чакру, когда маленький воображаемый Узумаки, периодически возникающий на моём плече, подал мне другую идею.

В нашей юности Какаши-сенсей дал Наруто прозвище «самый непредсказуемый ниндзя Конохи». Не в последнюю очередь потому, что ещё будучи не таким сильным, еле-еле учащийся в Академии Узумаки, научившись одной-единственной технике, использовал её в неожиданные моменты с таким подвывертом, что порой велись и обманывались даже бывалые ветераны. Этой техникой как раз была техника Перевоплощения.

Рюу подчинённый, к тому же немой, простой исполнитель, так что разговор, если он состоится, не факт, что позволит в чём-то уличить жреца или раскроет его карты и сообщников. Но есть кое-кто другой… И превратиться в него было бы совершенно по-Нарутовски нагло и непредсказуемо.

Тори вытаращился на меня во все глаза, даже приоткрыл рот, когда я выполнил Хенге. Я забрал у него накидку с глубоким капюшоном и накинул поверх нового тела, почти такого же крупного, как у Рюу. Это прекрасный способ запутать и не отвлекаться на создание правильного движения ткани в одежде. Надеюсь, Азула догадается, что это я.

— Вылитый… — прошептал Тори, осматривая меня с ног до головы, передёрнув плечами. — Даже жутко.

Я чуть откашлялся, создавая подходящую модуляцию голоса, который был чуть ниже, чем у меня, скорчил презрительное лицо, кивнул Тори, сделал несколько шагов к двери гостевых покоев и коротко, с расстановками, стукнул в дверь. Надеюсь, старичок не двинет с копыт от бурной радости лицезреть меня.

Тихие шаги замерли у порога, раздался щелчок затвора и тёмный коридор прорезал луч света из комнаты. Я снял капюшон, и Бентэн, тоже открыв рот, посторонился, пропуская меня в комнату.

— Ты жив! — потрясённо выдохнул старик.

Хорошо, что среди высших чинов да и, думаю, у жречества, не было принято кидаться в объятия, иначе моё Хенге могло и не выдержать. Зато состояние радости и облегчения, которое накатывает при виде погибших близких, заставляет выбалтывать секреты и забывать про осторожность.

— Верные люди вытащили меня из воды полумёртвого, — кивнул я, — несколько месяцев прятали и пытались выходить после лихорадки. Я узнал, что ты будешь здесь, как и эти… — я нарочито сжал зубы и кулаки, показывая ненависть. — Я надеюсь, ты придумал, как им отомстить, отец?

Бентэн сел в кресло и потёр лоб.

— Если бы я знал, что ты жив! — укоризненно сказал он. — Мог бы дать знать.

— Я был совсем плох, да и не знал, не перехватят ли послание. Вдруг и тебя бы в чём-то заподозрили?