всё это в раскалённые котлы.

«Хлеб из чрева, — подумал он. — Рулет из кишок. Могло ли действительно существовать такое общество? Могли ли духовные верования заставить людей жарить младенцев?»

— Мисс Эберле, — сказал он, стряхивая туман. — Когда прибудет представитель фонда, я думаю, вы могли бы избавить его от этих кулинарных подробностей. Он захочет узнать, почему ур-локские локации важны с археологической точки зрения. Что вы собираетесь ему сказать?

— Правду, — ответила мисс Эберле. — Ур-локсы были обществом, где доминировали женщины. Они считали всю мужскую расу неизбежным злом. Всякий раз, когда ур-локсы рождали ребёнка мужского пола, этот ребёнок без промедления приносился в жертву объекту их верований. Командующие ур-локсов атаковали поселения за пределами с ополчением, полностью состоящим из рабов-мужчин из предыдущих завоеваний.

— В это немного трудно поверить.

— Возможно, вы просто не хотите в это верить. Вы просто не хотите верить, что женщины существовали как социальное превосходство над мужчинами, когда на самом деле таких примеров в истории много.

Это правда было? Фредрик так не думал.

— Как же они это сделали? Как кучка бунтарок-амазонок смогла поработить целые сообщества мужчин?

— Это обоснованный вопрос, профессор, — признала она. — Но, к сожалению, однозначного ответа нет. Как я уже говорила, ур-локсы были ведьмами. Римский реестр изобилует оккультными ссылками на них, и хотя кельты оставили очень мало письменных записей о них, то немногое, что они оставили, документирует всё.

— Ведьмы, вы имеете в виду? Вы говорите мне, что ур-локсы правили территорией тысячу лет, потому что они накладывали чары на людей?

— Я не сама это придумала. Просто почитайте реестры. Согласно записям, ур-локсы ритуально призывали объект своих верований, чтобы усилить их против своих врагов. Но это вряд ли имеет значение. Я не верю в оккультизм, профессор Фредрик. Однако я верю в важность изучения функции ур-локской расы как социологической единицы. Вы должны признать, однако, как мы склонны смеяться над тем, что мы не можем объективно или научно объяснить…

Пока она говорила, он отключился от её слов. Очень медленно образы начали сменять друг друга в голове Фредрика. Он видел крестьян, бегущих в ужасе от грохота копыт, спускающихся теней, высоко поднятых мечей и боевых топоров. Он видел невинных, зарезанных на месте, с обрезанными торсами и отрубленными конечностями, болтающимися вслед за лошадьми и пылью. Огромные лезвия мерцали, вонзаясь в случайную плоть, когда поджигались простые жилища. Он видел, как женщины отрезали головы мужчинам. Он видел младенцев, вырванных из рук визжащих матерей. Красивые сильные женщины спешились среди ужаса, длинные тёмные волосы развевались, как гривы, их тела гибки в боевом облачении. Расчленённые трупы валялись в грязи, когда головы падали в дымящиеся ямы. Хлынула кровь. Крики прокатились по воздуху. Славные ур-локсы приказали рабам с пустыми лицами выпотрошить умирающих и мёртвых. И сквозь чудовищную чёткость изображения профессор Фредрик смог разглядеть лицо одного из этих несчастных слуг.

Это было его собственное лицо.

— И весьма прискорбна тенденция нашего интеллектуализма игнорировать эзотерическое и неясное.

Сознание Фредрика вернулось на поверхность. Его старое сердце замерло, как после испуга, когда изображение исчезло и сменилось блестящими глазами мисс Эберле и её ухмылкой.

— Что с ними случилось? — спросил Фредрик.

Он отхлебнул чай, чтобы отвлечься. Чай был уже холодный.

— Никто не знает наверняка. Подобно майя и тай’ткам, ур-локсы, казалось, исчезли в строго определённой хронологии. Нет никаких доказательств, подтверждающих вероятность военной аннексии или геноцида. Голод или чума также маловероятны. Моё предположение, основанное на номенклатуре их религии, состоит в том, что они, вероятно, исчезли в результате преднамеренного рассредоточения населения.

— Что заставляет вас так думать?

— Простой коннотативный обзор их практики поклонения. Каждый аспект культуры ур-локсов хорошо описан в римских архивных записях. Ур-локсы, как и друиды и индусы, исповедовали религию восхождения. Они рассматривали физическую жизнь как процесс духовного очищения. Более чем вероятно, что ур-локсы сочли, что достигли достаточного духовного уровня чистоты, после чего рассеялись среди внешнего населения в соответствии с предписаниями объекта их веры.

На лице Фредрика расцвело непонимание.

«Объект их веры».

Она использовала этот термин несколько раз, не так ли? Он не хотел спрашивать, но всё же спросил:

— Но что именно было обьектом их веры?

— Согласно римлянам, они называли её Ардат Лил, — сказала она ему, — хотя бесчисленные религиозные системы поклонялись похожему или даже идентичному божеству. Рассмотрим производные от средне-и древнеанглийского: — лок в ур-локсах и — лил в Ардат Лил исходит от «лилок», что примерно переводится как сексуальный дух.

Профессор Фредрик всё ещё не понимал.

Мисс Эберле откинулась на спинку складного стула. Очень тонко, тогда, она, казалось, усмехнулась.

— Ардат Лил была суккубом.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Впереди за мигающими красными и синими огнями слились тени. Её фары освещали большую оранжевую вывеску: «Полевой контрольно-пропускной пункт государственной полиции. Приготовьтесь остановиться».

«О, отлично», — подумала она.

К настоящему времени, после всей этой суматохи в офисе, а затем необъяснимых диагнозов доктора Гарольда, Энн нужно было что-то, что оживило бы её.

«Мне нужно надрать кому-нибудь задницу».

Естественно, полиция выбирала наименее удобное место для совершения этой печально известной неконституционности: главную улицу города в час пик по дороге домой. Энн остановила свой Mustang GT до того, как один полицейский поднял ладонь. Ещё двое полицейских, безликие перед стробоскопической подсветкой, подошли к окну водителя.

— Добрый вечер, мэм, — сказал один.

— Был, — ответила Энн.

— Простите?

— Я хочу сказать, что это был добрый вечер, пока вы не сочли целесообразным обременить меня этим необоснованным и неблагоразумным лишением моего гражданского права на автомобильный проезд.

— Это не очень правильная гражданская позиция, не так ли, мэм?

— Это прерогатива полиции штата навязывать гражданские позиции, офицер?

Полицейский напрягся.

— Могу ли я увидеть ваши водительские права и регистрацию, пожалуйста?

— Не знаю, сможете ли вы, офицер. Я не глазной врач. Таким образом, я не в том положении, чтобы определить,