Темный Путь. Книга 1. Путь беглеца

Пролог

Ночь над Западными Королевствами как всегда дышала тишиной и безмолвием. Досюда не долетали ни отголоски вечной вражды между орками и эльфами на востоке, ни грохот столкнувшихся в очередном конфликте дварфов и драконидов на юге. И даже кровавые переделы границ Центральных Королевств не могли нарушить мир и покой Запада.

Здесь чтили принесенные предками клятвы, но, в тоже время, уважали право сильного. Некогда шаткое равновесие переросло в законы и традиции, а против нарушителей ополчится весь Западный Союз. Так было заведено сотни лет назад, так есть и по сей день.

Хрупкий серп полумесяца освещал сгорбленную фигуру, одиноко бредущую по одной из небольших сельских дорог близ Южного Королевского Тракта. Плотный черный балахон надежно защищал хозяина, как от любой непогоды, так и от нежелательных взглядов случайных встречных. Одежда явно не выглядела новой, но и потрепанной назвать ее точно никто бы не смог.

Лицо же путника исчезало в темном провале капюшона и лишь из правого рукава торчали скрюченные белые пальцы, сжимавшие причудливый посох, больше похожий на обычную корягу, чем на надежного помощника путешественника.

Из-за поворота показалась тройка всадников. Сын местного барона со своими прихлебателями. Молодые люди явно перебрали в местном трактире — их шумные крики разносились на всю округу, нарушая ночную идиллию.

— Она визжала как резаный поросенок. — баронский сын с улыбкой вспоминал какую-то смешную историю. — Нужно будет обязательно еще над кем-нибудь так пошутить.

— Да, Ваше Благородие, ваш веселый нрав и розыгрыши известны во всем уезде.

— Эй, смотрите! Что за червь ползет по моей земле? Как ты смеешь не уступать дорогу своему господину? Пшел прочь!

Благородный отпрыск остановил коня прямо перед путником, и они замерли друг напротив друга.

— Выше Благородие, давайте просто проедем мимо. — робко предложил один из прихвостней. — Может он прокаженный какой или еще чего. Мало ли кто тут по ночам бродит.

— Чтобы я, мать вашу, да объезжал всякую чернь?! — мгновенно взорвался вельможа. — Раздавлю!

Потянув поводья, он поднял коня на дыбы действительно намереваясь растоптать встречного.

Но тут случилось то, чего никто из них не мог предвидеть.

Не двигаясь с места, путник сделал жест рукой, плавно проведя ею под занесенными над ним копытами, а затем резко дернул на себя, сжимая пальцы хваткой коршуна.

Жалобно заржав, конь задрожал всем телом, а от его туловища отделился серебристый силуэт и немедленно втянулся куда-то внутрь балахона.

В то же мгновение скакун начал будто увядать. Тугие канаты мышц усыхали прямо на глазах, кожа посерела и истончилась, невесомым дождем осыпалась в дорожную пыль грива.

Не в силах больше выдерживать веса всадника, ноги животного с сухим трескомподломились, и изумленный барон рухнул на землю. Вновь раздался противный хруст, но это уже не выдержала рука неудачно приземлившегося вельможи.

Ночное трио изумленно взирало то на рассыпавшегося в прах коня, то на неподвижную фигуру в балахоне, то на кость, торчавшую из правого локтя барона.

Первым очнулся сам хозяин сломанной руки. Не в силах даже закричать от страха, он протяжно завыл и, подволакивая искалеченную конечность, на четвереньках пополз прочь. Слуги же, выйдя из ступора и забыв про своего господина, бросились врассыпную, оглашая окрестности совсем уж невнятными криками.

Вскоре все стихло.

И вновь одинокая сгорбленная фигура в черном балахоне продолжила свой путь к лишь ей одной известной цели.

Глава 1

— Элен, Элельен, любимая, мы всегда будем вместе! Пока светят звезды, пока солнце просыпается на востоке и угасает на западе, пока я дышу, пока существует этот мир, я буду любить тебя, Элен! Вечно!

— Ах, Ник, мою любовь к тебе не описать словами! Она выше самых высоких заснеженных горных вершин, глубже и шире далекого Коэльского океана. Она вечна и необъятна, до самых далеких еще неназванных звезд и гораздо дальше, куда проникает лишь взор Богов!

Двое молодых эльфов уютно расположились на широком кресле, покрытом мехом снежного барса, и уже, наверное, в тысячный раз клялись друг другу в вечной любви.

Впрочем, молодыми их можно было назвать лишь по эльфийским меркам. Только раса долгожителей, способных забыть отметить свой тысячный день рождения, может считать семидесятилетних юнцами.

Прекрасной Элельен из древнейшего рода Лунный Шепот недавно исполнился семьдесят один год. Эльфийский же принц Никаниэль был чуть старше и встречал пору цветения уже семьдесят восемь раз. Подростки — по меркам остроухих, и глубокие старики — почти для всех остальных рас.

Говорят, если ты родился эльфом, то тебе повезло. Долгая жизнь, практически вечная молодость и неземная красота — все это доставалось каждому эльфу, приходящему в мир Альйон.

Но эти двое выделялись даже среди расы долгожителей.

Элельен. Настолько красива, изящна и мила, что многие считали ее дочерью самой богини красоты Мелиниды. Рост чуть ниже среднего, тонкий, невесомый стан, белоснежная от природы кожа, длинные, струящиеся волосы цвета бутонов вишни и бездонные глаза того же оттенка с едва заметной грустинкой. Дочь одного из пяти верховных лордов Кол’Тилана Лунный Шепот, она разбила множество сердец, прежде чем тридцать лет назад приняла ухаживания Ника.

Никаниэль Сердце Леса — любимый сын короля и наследный принц Эльфхейма. В этом году он с отличием окончил школу меча и магии III ступени — один из семи двадцатилетних курсов, которые проходили все знатные эльфы-мужчины.

Внешность Ника сильно отличалась от обычных представлений о его расе, но, тем не менее, он слыл главным симпатягой текущего тысячелетия. Высокий, поджарый, с прекрасно развитой, по эльфийским меркам, мускулатурой. Его легкий, бесшумный шаг порой не могли услышать даже лучшие из следопытов. Непривычные для этих мест черные волосы слегка загибались на концах, будто стекая к нему на плечи.

Но главная особенность — глаза редкого, золотого оттенка. С древних времен существовала легенда, что личность с такими глазами рождается лишь раз в несколько тысячелетий и несет этому миру великое благо или гибельнейшую беду…

Пока же он пронзительно смотрел ими на свою возлюбленную взглядом полным обожания, и она в очередной раз будто тонула в этих двух золотых озерах.

Ничто в покоях дворца загородной королевской резиденции не нарушало тишину и покой. В это