Комитет, будут избраны монархисты. Николай Романович ни разу не подвёл в военные годы, на его слово можно положиться.

Тем более если его нарушит, то без коалиции с правыми ни одно решение в Думе не наберёт большинства голосов, правительство будет парализовано. Великий Князь смирился с переходом в ипостась серого кардинала, но какой удар предстоит Министру иностранных дел!

— Господа! Будьте любезны предоставить мне в письменном виде протокол о ваших договорённостях, — Государь, не ставя под сомнение порядочность Брилинга, тем самым отвёл возможность неоднозначного толкования соглашений. — Михаил Александрович, вас же я попрошу деликатнее сообщить господину Милюкову об отставке.

— Выразить благодарность за служение Отечеству и наградить?

— Да, весьма своевременно. Прикажите подготовить высочайший указ на сей счёт.

Когда самый щекотливый вопрос разрешился, пусть и не в том ключе, который Императору показался бы наиболее благоприятным, в беседку были приглашены остальные гости, главным образом — причастные к Великой Победе. Под шашлык разговоры потекли дальше.

Не зная деталей особых договорённостей меж Брилингом и монархистами, товарищ Военного министра и командующий флотом адмирал Александр Васильевич Колчак уловил некое снятие напряжения в отношениях думских лидеров и Государя. Улучив момент, он перевёл разговор на неизбежную и крайне нежелательную деградацию флота в послевоенные годы.

— Прискорбно докладывать об этом, но мы практически прекратили строительство крупных кораблей, довольствуясь перестройкой американских трофеев и совершенствованием техники, поступившей до и во время войны. Как бы ни были впечатляющи успехи подводного и авианосного флота, без новых пушечных кораблей мы ослаблены. Посему осмелюсь просить, Ваше Императорское Величество, ассигнований на строительство серии из четырёх тяжёлых линейных крейсеров.

Государь глянул докладную записку, недоумённо поднял бровь, увидев итоговую цифру расходов, и молча протянул листок Брилингу. Тот раздумывал не больше секунды.

— Изрядно! Но, полагаю, мы проведём в Думе этот проект. Военный заказ сулит рабочие места, кои были сокращены после войны на крупнейших заводах, верно? Государь, я обещаю всемерную поддержку, прошу лишь не начинать закладку одновременно. И подряд на выделку паровых турбин, я смею надеяться…

Социал-демократ сделал паузу и получил заверения, что при выделке турбинных двигателей капиталистической эксплуатации будут подвержены пролетарии именно его предприятия.

Военный министр Алексей Алексеевич Брусилов поспешил успокоить, что иные прожекты по оборонному ведомству составлены с учетом велений времени, которое как никогда учит считать финансы.

— Александр Васильевич может подробнее рассказать, я же прошу обратить внимание, господа, что на воду спущены две крайне экономичные субмарины. В отличие от океанских подводных крейсеров водоизмещением до полутора тысяч тонн, в мирное время мы обучим экипажи на самых простых лодках — с паровыми двигателями надводного хода.

— Это же прошлый век! — изумился Брилинг.

— Вы совершенно правы-с, Николай Романович, — улыбнулся Брусилов в пышные усы. — Однако закупка и капитальный ремонт ваших машин выходит казне в копеечку. Они хороши, спору нет. А только выгоднее гардемаринов и матросов на простых кораблях обучать, на парусниках и паровых лодках. Потом лишь месяц-другой переучивания на том корабле, в котором в бой идти. Пётр Николаевич не даст соврать — пехота у него на учениях за подводами бегает, кои танки изображают.

— Так точно-с! — пробасил Врангель, чаще других опрокидывая штоф и подливая себе беленькую. Вместе с Александрой Фёдоровной в Санкт-Петербург вернулась и фрейлина Ольга Михайловна, обнаружив, что за время её отсутствия барон привёз с Дальнего Востока молодую женщину небывалой красоты и даже обещал на ней жениться. С тех пор обе супруги — законная и фактическая — так извели прославленного танкиста, что он уже мечтал о новой войне, лишь бы уехать подальше от них. — Да только не в одном железе дело, Государь, господа. Год назад мы были героями, сейчас — едва. Какому-то тенору или иной фиглярствующей штафирке рукоплещут больше, чем боевому генералу!

Он стукнул рукой по столу, выказывая возмущение. Брусилов выразительно глянул лейб-гвардейцам, мол — будьте наготове. Вслух же поддержал его.

— Мирное время и правда таит в себе сниженье престижа нашей профессии. Нужны новые события, кои увлекут за собой молодёжь, заставят мечтать её о военных академиях, а не партикулярных университетах, по выпуску из которых получат содержание на заводе куда выше офицерского.

Главный заводчик из числа сидящих в беседке проглотил шпильку молча и невозмутимо, мол — я эксплуататор наёмного труда, сколько хочу, столько и плачу.

— Кстати, — оживился Император. — Я пригласил человека, который может предложить подобное предприятие. Право, не могу же я объявлять войну каждый год ради подъёма армейского престижа. Он недавно был здесь… Так вот же он!

Глава 2 Самохвалов

Сухонький и плешивый старичок очень малого роста стоял тем временем на берегу дворцового пруда и крошил птицам батонные крошки. Если чинный Брилинг был облачён в социал-демократический фрак, носил трость, котелок и массивную золотую часовую цепь на жилетке, а Романовы и генералитет пребывали в военной форме, пожилой господин оделся к высочайшей аудиенции в простой клетчатый сюртук и английского вида кепку, при этом явно не испытывал стеснения ни от скромного вида своего, ни от того, что не был представлен.

— Полагаю, вы о нём все слышали, господа, но мало кто видел. Знакомьтесь — Пётр Андреевич Самохвалов!

Кормилец пернатого сообщества бросил остатки хлеба, вошёл в беседку и коротко поклонился. Кроме Императора с ним был знаком лишь Брилинг, но вряд ли кто в России хотя бы раз не слышал о человеке, стоявшем у истоков современного русского воздухоплавания. В начале века Самохвалов отошёл от дел и надолго выпал из поля зрения газетчиков, лишь с Великим Князем не порывал сношений и очень странной, неравной дружбы. Худому и до несолидности подвижному человечку шёл шестьдесят девятый год.

— Для меня огромная честь, господа, познакомиться лично. И вас, Александр Михайлович, благодарю от души, прервали стариковское затворничество.

— Не надо лукавить-то при Государе, — усмехнулся Император. — Лучше расскажите моим гостям о Южной и Северной Гиперборее. Небось, чаще иных молодых путешественников покидаете родные пенаты.

— Отнюдь! — заскромничал