выключателей? — с порога спросил Беня и начал бесцеремонно обшаривать стены. — И у меня! Дикость какая-то! — от Бени тянуло алкоголем, и он слегка пошатывался. В руке у него была крохотная бутылка Хеннеси. По-видимому, писатель добрался до минибара. Он подошел к лежащему на кровати Рудольфу и бесцеремонно уселся рядом. А потом придвинулся ближе, заставив Рудольфа подумать о писателе всякую гнусность, но оказалось, что Зайнц просто решил посекретничать:

— Я вас уверяю, — горячо зашептал он, — нас снимают! Я не нашел камер, но зачем тогда этот постоянный свет?! Мы в каком-то реалити-шоу! Они нас снимают и смеются! Даже в туалете! У вас еще остался коньяк в минибаре?

Рудольф вздохнул, высвободился из-под одеяла, в свою очередь явно смутив Беню своей пижамой. Потом поднял подвыпившего Зайнца с постели, и молча, но аккуратно, придерживая за локоть, вывел из номера.

— Поговорим об этом завтра, — сказал он американцу и закрыл за ним дверь. Так как двери в комнатах, к несчастью, не запирались, Рудольф немного подождал. Убедившись, что Беня не попытается повторить вторжение, Рудольф вернулся в кровать.

Улегшись в постель и натянув на глаза дурацкую маску, он уже начал засыпать, когда его снова разбудили странные звуки. Видимо, еще не совсем проснувшись, он на автомате взял пистолет из тумбочки и прокрался в соседнюю комнату, где жил Беня Зайнц. Дверь была закрыта, но, разумеется, не заперта. Рудольф мягко и насколько сумел тихо открыл дверь и увидел Зайнца, стоящего с ножом у стены, которая отделяла комнату от туалета. Рудольф осторожно зашел и убедился, что кроме Зайнца в комнате никого нет. Спрятал пистолет в карман пижамы и спросил:

— Что вы делаете, Зайнц?

Беня вздрогнул от неожиданности, испуганно обернулся и увидел Рудольфа.

— А! А, это вы… — сказал он, успокаиваясь. — Я вас разбудил? Дико извиняюсь!

Рудольф заподозрил, что Беня пьян, как ВДВшник в фонтане. То есть ровно настолько, чтобы быть решительным и энергичным, хотя и немного неуклюжим. Это было не очень хорошо, так как кто-нибудь мог пострадать. Пока пострадали только трое — дикция и координация самого Зайнца и стена дома Меира. В стене под странным углом торчал широкий кухонный нож.

— Понимаете, Рудольф, — сказал Беня, — вы можете пописать, когда на вас кто-то смотрит? Я, например, нет! Не говоря уже о чем-то более… кхм… серьезном. Я тут изучил стены и выяснил, что либо наш хозяин не всегда так боялся темноты, либо этот дом изначально построен не для него. Тут есть замурованные выключатели, и сейчас я просто аккуратно вскрою гипсокартон и выключу свет в туалете… — с этими словами он нажал на широкий кухонный нож, торчащий из стены. Лезвие с неприятным шорохом прорезало несколько сантиметров.

— Вы не боитесь неприятностей с Моней? — удивился Рудольф.

— Я даже на них надеюсь, — ответил Беня, выдергивая нож и переставляя его к следующей точке. — Если сейчас сюда примчится Игорь и будет кричать, я узнаю, что у них есть камера в моей комнате!

— У них есть камеры в наших комнатах, — утвердительно сказал Рудольф. — Вы что, не знали, куда едете?

— И они за нами наблюдают? Даже в туалете?! — возмутился Беня.

— Вот это вряд ли, — не согласился Рудольф. Неожиданно под ножом Бени что-то с характерным хлопком заискрило. Зайнц с испуганным вскриком отскочил. Искры прекратились. Свет моргнул, но не погас. В комнате. Свет в туалете пропал.

— Кажется, я перерезал провод, — сказал Беня и жалобно посмотрел на Рудольфа. — Надо что-то сделать!

Рудольф понял, что теперь Беня собирается найти спасителя, на которого можно спокойно возложить ответственность за свои действия. Беня не первый знакомый Рудольфа, у которого была еврейская мама. Но Рудольф не нянька, а Беня взрослый мужчина.

— Да режьте хоть все и делайте что хотите! — неожиданно для себя рассердился Рудольф. — Я не буду в этом участвовать. Но вы, Зайнц, прямо сейчас прекратите шуметь, я пытаюсь уснуть!

Беня удивился, но потом пожал плечами и, оставив нож в стене, немного покачиваясь, подошел к Рудольфу.

— Конечно, конечно! — горячо заговорил Зайнц, кивая, и, схватив Рудольфа за руку, потащил к выходу. — Не смею вас задерживать. Тем более что, наконец, пришло время мне как следует насладиться плодами трудов своих и расслабиться в уединении, — на последних словах он выставил Рудольфа за дверь своей комнаты. Рудольф послушал, как Зайнц запирается, пожал плечами и пошел в свою комнату. Честно говоря, его тоже всерьез начало раздражать, что в доме Меира такая яркая и постоянная иллюминация. Но это же не повод сходить с ума.

День 2

На следующее утро, ровно в девять часов, они снова собрались, но уже в другой комнате. Комната для совещаний, как и спальни, как и кухня, как и вчерашняя гостиная, находилась все на том же этаже. И без окон. Но обстановка на этот раз была по сравнению с гостиной убогой, то есть — деловой. Напоминало комнату совещаний в захудалом офисном центре. Рудольф предположил, что их хозяин, Меир, ненавидит ступеньки, и поэтому построил огромный одноэтажный дом. В пустыне. В скале. Без окон. Все это было довольно странно. Он осмотрелся. Какая-то картина, стоимость которой наверняка была даже более безумно неадекватной, чем изображенные на ней абстракции. Скучные белые стены, проектор, черный овальный стол.

Миша Цемель сразу принял деловой вид и даже расчесал пятерней шевелюру. Он достал ноутбук, блокнот и всем своим видом показал, как сильно сосредоточился. Беня Зайнц попытался как-то ему соответствовать, но у него ничего не получилось. Рудольф буквально отзеркалил действия Михаила, разве что у него была расческа и вместо бороды — выбритый до синевы подбородок. Он был уверен, что выглядит при этом гораздо представительнее лохматого профессора.

Наконец вкатился Моня.

— Все на месте. Ну, так к делу. Итак, Беня, — он смущенно улыбнулся. — Ничего, что я так вас называю, вы же совсем молодой человек? — и, дождавшись от Бени подтверждения его не обиженности, продолжил: — Михаил? Наша с вами задача проста и лаконична. Рассказать и доказать Рудольфу, что будет, если удивительным и неожиданным образом на нашу землю вернется магия, прямо как в сказке. А главное, что после этого будет с нами. Ну, а Рудольф должен сказать, если он заметит, что мы несем чушь. Если мы выстроим стройный и интересный сюжет, я дам сто тысяч шекелей Бене и Михаилу и пятьдесят тысяч Рудольфу. А если Рудольф нас раскритикует, и мы ни к чему не придем, то наоборот.

— Это как-то нечестно… — начал было Беня.

— Это было в договоре, двойная оплата при успешно сделанной работы, не заставляйте меня делать