Немногочисленный скарб ещё лежал в рюкзаке, и, как опытный разведчик, Данс тут же засомневался, что люди напали на синта (он так и отказывался называть беднягу по имени): иначе забрали бы ценности и пищу — поймать хотели только живую, беззащитную добычу. Однако что-то заставляло его хмуриться и тихо мычать себе под нос.

Пока Данс изучал следы, Нора посматривала по сторонам — огни города всегда привлекали любопытных заглотов — и нервно постукивала пальцами по спусковому крючку лазерного карабина.

— При нападении ему задели аорту, поэтому столько крови, — пояснил Данс, поднимаясь на ноги. Даже в силовой броне он сохранял устойчивость и подвижность, в отличие от Норы не заваливаясь на бок. — Если пойдём по следу, то найдём и тело.

От уверенности в его голосе веяло холодом, и Нора ещё больше расстроилась. Поверят ли в Акадии, что Деррик стал жертвой обстоятельств, а не злого умысла? Смогут ли доверять ей или посмотрят как на лгунью, что подобрала самый размытый и удобный вариант?

За пеленой страха она потеряла счёт времени и забыла о той опасности из тумана, что угрожала каждую секунду. Если бы не маячившая спина идущего впереди Данса, она бы точно потерялась, ушла, не отдавая себе отчёта в действиях — и кто же стал бы её искать, кроме него же? Губы тронула противоестественная улыбка, хотя впору было поругать себя за беспечность.

— Впереди дом, — произнёс Данс, своим низким, командным голосом выталкивая Нору из мира предположительного будущего. Она машинально кивнула. — Я пойду первым; ты прикрываешь, солдат.

Ещё на подходе она чётко уловила запах свежеприготовленной еды, затем расслышала короткий, но громкий смех. Нора тут же расслабилась и опустила оружие.

— Деррик! Ему помогли! — выдохнула она и устремилась вперёд, на выручку тому, кого даже ни разу не видела. Данс рванул следом, но не успел ухватиться — без силовой брони Нора была чересчур юркой даже для него.

Двери не оказалось, поэтому она сразу влетела внутрь и застыла посреди скопища застигнутых врасплох трапперов — только они почти всегда носили одинаковые защитные костюмы, будто ограбили некогда магазин «Охота и рыбалка», а сверху лепили броню из подручных материалов. В Сэнкчуари, в том далёком прошлом, в гараже висел такой же брезентовый комплект песочного цвета, в котором её покойный муж Нейт ходил на рыбалку — охота для него была чересчур кровавым хобби. В период дефицита, когда все ресурсы направлялись армии, почти исчезла конкуренция, и магазины уже не могли похвастаться широким выбором.

Все трое скрывали лица под респираторами и выглядели так, будто вот-вот отправятся в путь. К оружию никто не тянулся, будто Нора казалась им неопасной.

— Ищешь… что-то? — каждое слово ближайший к ней траппер отделял жутковатым хихиканьем. Его голова мелко тряслась, будто в судорогах, да и сам по себе он казался больным. Нора инстинктивно сделала шаг назад, боясь спровоцировать вооружённых людей, но те лишь молча за ней наблюдали.

— Да, я ищу Деррика — парня, который направлялся в Акадию, — его лагерь был недалеко отсюда…

Про кровавый след она даже не заикнулась, однако хихикающий траппер быстро понял, о ком шла речь.

— А-а! Мы его… нашли.

— Он был мёртв, — резко сказал другой траппер, нарушив молчание. Он казался вменяемым, обычным парнем с пустошей, которого не примешь со стороны за маньяка-каннибала. — Мать прибрала его душу.

— Но мы забрали, что осталось… Хочешь?

В Содружестве Нора общалась с рейдерами только с помощью пуль и даже не подозревала, что налётчики из Фар-Харбор бывали дружелюбными, поэтому пребывала в некотором оцепенении, не понимая, чего от них ожидать. Когда хихикающий траппер подошёл и что-то передал, Нора машинально протянула руки в ответ, но, ощутив тяжесть, опустила голову и встретилась взглядом с Дерриком.

На этот раз траппер рассмеялся от души. Остальные молчали, будто потеряв интерес к гостям. Похлёбка в котелке пахла невероятно вкусно.

Нора вздрогнула, когда руки Данса мягко — насколько позволяла броня — легли на плечи и отодвинули её в сторону, как безвольную куклу, а она чуть не плакала, продолжая смотреть на отрезанную голову.

— Подожди тут, — спокойно, но строго сказал Данс.

Он выставил вперёд правое плечо и рванул в дом, сбивая трапперов с ног. Лазерный карабин выстрелил несколько раз, затем всё стихло. Когда Данс вернулся, Нора уже не сдерживала слёзы.

— Я… я… — срываясь на всхлипы, бормотала она, заботливо баюкая отрезанную голову так и не спасённого ею синта.

— Ты хотела помочь всем, — устало выдохнул Данс и больше ничего не сказал — хватило уроков на сегодня.

Голову несчастного Деррика Нора похоронила неподалёку на берегу. Данс тактично стоял поодаль, не мешал и лишь посматривал, чтобы её, видимо, не утащили в море мутанты. Впрочем, он даже имя погибшего синта не потрудился запомнить, поэтому Нора на какое-то время осталась наедине с мрачными, уже апатичными мыслями. Остров тоже хранил молчание; лишь волны продолжали биться о камни, как Нора — о непробиваемую стену безразличия. Деррик же хотя бы посмертно получил долгожданную свободу.

Затем, уже в сарае старика Лонгфеллоу, что стал им домом, она набралась храбрости и спросила, не жалеет ли он о своём выборе и не хочет ли уйти. Норе хотелось услышать всего один ответ — отказ. Иное бы наверняка убило последнюю надежду на месте и кинуло сердце камнем в море, однако ей важно было знать, что Данс рядом всё ещё по доброй воле, а не из чувства долга.

Он снова удивил — третьим вариантом ответа. После традиционной уже затяжной паузы, растянувшейся в вечность, он вполне искренне, как ей показалось, улыбнулся и сказал:

— Бросить на произвол судьбы вымирающий вид небезразличных людей? Не в мою смену, мэм.

Вновь коварная бездна между ними дала о себе знать, однако те слова, что копились по капле днями, так и не прозвучали.

***

Нору разбудил звон опустошённой бутылки, упавшей на камни и покатившейся с горки под тихую ругать Лонгфеллоу.

— Как ты оружие ещё держишь? — тихо, едва различимо вздохнул Данс. Старик лишь рассмеялся.

— Местные твари, как ты, наверное, заметил, и не стоят смирно!

Нора лежала неподвижно, вслушиваясь в размеренный шум прибоя и тихий разговор двух мужчин — после пережитого накануне момент